Дыхание драконов (Россия, Китай и евреи) - [47]
Через призму вышесказанного довольно трудно, хотя и хочется, рассмотреть контуры «российско-китайского взаимодействия» и «конструктивного партнерства».
Таким образом, если в последние годы истинная суть политики Запада в отношении нашей страны мало у кого в России вызывает иллюзии (мы, естественно, имеем в виду русских, а не русскоязычных), то роль Китая в холодной войне, равно как и его современная политика в отношении России практически еще не подвергались в последние годы у нас сколько-нибудь серьезному, гласному рассмотрению. На это есть свои причины. Хотелось бы в данном контексте обратить внимание читателей на то обстоятельство, что среди влиятельных в России политических сил, в том числе патриотической ориентации, распространены опасные иллюзии по поводу Китая вообще и его отношения к России, в частности. Настроения такие понятны. Можно говорить об определенном психологическом настрое, обусловленном попытками найти за рубежом союзников или хотя бы какую-то моральную альтернативу проводящейся в настоящее время российскими властями политике капитуляции перед Западом и безудержной американизации страны. В этой связи всплывает в памяти высказывание К.Н. Леонтьева. Этот русский мыслитель в 1889 году писал про «турок, которых я до смерти люблю (все-таки на европейских демократов не похожи)».[332]
Представляется, однако, что попытки увидеть принципиальные для нас различия в отношении к России Китая, с одной стороны, и Запада, с другой, ошибочны. На самом деле, «все нынешние события являются для русского народа наглядной иллюстрацией, наглядным подтверждением той тотальной войны, которую объявило ему так называемое «цивилизованное мировое сообщество». Иные же народы, как близкие, так и дальние, не ужасаются тому, что сделали с Россией за 74 года, а норовят, воспользовавшись ситуацией, отхватить побольше от «русского пирога», да при этом еще побольнее толкнуть русских».[333] Совершенно очевидно, что в отношении Китая эта оценка работает на все сто.
Как тут не вспомнить слова русского дипломата и китаеведа А.Я. Максимова, который в своем труде «Наши задачи на Тихом океане» еще в конце XIX века писал: «Не надо забывать, что Китай при всех дружественных отношениях к России всегда держит за пазухой камень, которым бил нас часто и пребольно, но всегда пользовался нашим крайним доверием и рыцарской честностью, не раз обманутыми и оскорбленными». И в нынешней ситуации под давлением фактов отношение к Китаю в русском народе и среди политических сил России начинает меняться в направлении от «вселенской отзывчивости» к суровому реализму. Например, в Заявлении исполкома Думы Русского национального собора от 21 декабря 1994 года можно прочитать: «На востоке открыты границы и полным ходом идет разграбление и заселение Дальнего Востока и Сибири небескорыстными соседями».[334]
А теперь — несколько замечаний о факторах, под воздействием которых формировалась нынешняя официальная политика Кремля в отношении Китая.
Видимо, «основоположником» подхода «прорабов перестройки» к китайской проблеме можно считать А. Сахарова, который, по нашему глубокому убеждению, является одной из самых гнусных фигур в новейшей политической истории России. Еще в 1974 году этот выдающийся борец за права нерусского человека и расчленение России писал: «Раздувание китайской угрозы — это один из элементов политической игры советского руководства. Переоценка китайской угрозы — плохая услуга делу демократии и демократизации нашей страны, в которых она так нуждается и нуждается весь мир».[335]
В то же время (парадоксально, на первый взгляд, но факт!) подобные воззрения имели в 70-80-е годы влиятельных сторонников в таком учреждении, как информационно-аналитическое управление Главного управления разведки Комитета госбезопасности СССР. Там сильным было неприятие проводившейся в ЦК КПСС О.Б. Рахманиным жесткой и, возможно, действительно недостаточно гибкой линии в китайском вопросе.
Как пишет в своих мемуарах Н.С. Леонов, длительное время занимавший пост руководителя этого подразделения советской политической разведки, «голуби» в КГБ «считали, что СССР и Китай — это два великих государства, у которых в мире и в истории одна судьба — быть союзниками или добрыми соседями. Эти две державы обращены друг к другу «спинами», то есть наименее развитыми и удаленными от центра регионами… Экономики двух стран — не конкуренты друг для друга, не соперники, наоборот, они естественно дополняют одна другую. Практические территориальные споры о линии прохождения границы по Амуру и Уссури — легкоразрешимы. Нам было ясно, что муссирование утверждений о якобы огромных территориальных претензиях Китая к Советскому Союзу является попыткой определенных кругов в Китае использовать напряженность в советско-китайских отношениях в своих внутриполитических целях. Когда-то, в далекие времена, Китай сам построил свою северную границу, воздвигнув Великую китайскую стену, а она, как известно, находится в нескольких десятках километров от Пекина». И далее: «Стратегические интересы Китая, естественно, говорили мы, лежат в Азии, где во многих странах живут многочисленные богатые и влиятельные китайские колонии. Юго-Восточная Азия близка к Китаю по корням расовой цивилизации, по религиозно-нравственным стандартам, по климату, по образу жизни… Вот таков был ход рассуждений «голубиной» группы в разведке, к которой я принадлежал целиком и полностью».
