Дьявольская кровь - [3]

Эван немного отшатнулся, растерянно улыбаясь.

– Нет. Правда, нет.

– Да? – прокричала Катрин так, что у него зашумело в ушах. – Да?! Я так и знала! – Она раскатисто засмеялась, повернув голову к матери Эвана.

– Че-мо-дан?! – медленно, по слогам произнесла миссис Росс, поднимая его.

– Ему нравятся девчонки, ого-го! – повторила Катрин, все еще кудахтая от смеха. – Так и знала. Прямо как его отец. Папаша-то всегда приударял за девчонками.

Эван в отчаянии повернулся к матери.

– Мам, я не могу здесь оставаться. – Он тихо шептал, даже зная, что Катрин не услышит ни звука. – Пожалуйста, не заставляй меня.

– Перестань, – ответила его мама тоже шепотом. – Она не будет тебе надоедать. Обещаю. Она просто пытается быть дружелюбной.

– Лю-ю-бит девчонок, – протянула Катрин, хитро поглядывая на Эвана холодными голубыми глазами и снова наклоняясь к нему.

– Мам, от нее пахнет, как от Триггера! – отчаянно воскликнул Эван.

– Эван! – со злостью прошипела миссис Росс. – Прекрати! Ты должен помогать родителям, а не мешать.

– Я собираюсь испечь тебе пирог, – сообщила Катрин, почесывая в затылке. – Хочешь раскатать тесто? Держу пари, хочешь. Что твой отец говорил обо мне, Эван? – Она подмигнула миссис Росс. – Он сказал, что я жуткая старая ведьма?

– Нет, – неуверенно запротестовал Эван, глядя на мать.

– А ведь это правда! – радостно подтвердила Катрин и снова разразилась гортанным смехом.

Триггер решил, что это как раз тот момент, чтобы, свирепо лая, кинуться на бабушку Эвана. Она посмотрела вниз на собаку, сузив глаза от скрытого раздражения, и перестала улыбаться.

– Берегись, или мы засунем тебя в пирог, собаченция! – воскликнула она.

Триггер залаял еще громче, наскакивая на огромную женщину, потом быстро отступил, обрубок хвоста пришел в неистовое движение.

– Мы ведь положим его в пирог, Эван, – повторила Катрин, опуская тяжелую руку на плечо Эвана и так сильно сжав пальцы, что он вздрогнул от боли.

– Мам… – умоляюще произнес он, а Катрин наконец отпустила его и, улыбаясь, пошла на кухню. – Мам, ну пожалуйста…

– У нее просто такое чувство юмора, Эван, – нерешительно сказала миссис Росс. – Она желает тебе добра. Правда. Она ведь собирается испечь пирог специально для тебя.

– Но я не хочу никакого пирога! – завопил Эван. – Мне здесь не нравится, мам! Она убьет меня. Она так сжала мое плечо…

– Эван, я уверена, что она не нарочно. Она просто пытается шутить с тобой. Ей хочется, чтобы ты полюбил ее. Потерпи немного.

Эван хотел возразить, но передумал.

– Я рассчитываю на тебя, – продолжила мама, глядя в сторону кухни. Они оба видели широкую спину Катрин около стола, которая что-то кромсала большим кухонным ножом.

– Но она… ведьма! – вырвалось у Эвана.

– Послушай, Эван, я понимаю, что ты чувствуешь, – решительно сказала мама. – Но ты не обязан проводить все свое время рядом с ней. По соседству живет много ребят. Бери Триггера на прогулки. Могу поспорить, ты найдешь себе друзей-сверстников. Она пожилая женщина, Эван. Ей не захочется, чтобы ты крутился вокруг все время.

– Надеюсь, – проворчал Эван.

Мама наклонилась и поцеловала его, потрепав по щеке. Он знал, она пытается его ободрить, но это только ухудшило его настроение.

– Я рассчитываю на тебя, – прошептала мама ему прямо в ухо.

Эван постарался быть мужественным.

– Я помогу тебе отнести чемодан наверх в мою комнату, – сказал он.

Они пошли по узкой лестнице. В его комнате был когда-то кабинет. Полки, заставленные старыми толстыми книгами, возвышались до потолка. Большой рабочий стол из красного дерева расположился в центре комнаты. Узкая койка стояла под единственным окном, плотно закрытым занавесками.

Окно выходило во двор – длинный зеленый прямоугольник с серым гаражом слева и высоким деревянным забором справа. За забором было что-то похожее на собачью площадку.

Воздух в комнате был затхлым. Эван сразу же почувствовал острый запах нафталина.

Триггер чихнул и шлепнулся на спину, болтая всеми четырьмя лапами в воздухе и изворачиваясь, чтобы почесать морду.

«Триггеру тоже будет не сладко в этом доме», – подумал Эван. Но он оставил эту мысль при себе, стойко улыбнувшись маме, которая быстро распаковывала чемодан, нервно поглядывая на часы.

– Я опаздываю. Только бы самолет не улетел, – торопливо сказала она и еще раз поцеловала его, на сей раз подольше. Потом вытащила десятидолларовую купюру и положила ее в карман рубашки Эвана. – Купи себе что-нибудь вкусненькое. Веди себя хорошо. Я вернусь так быстро, как смогу.

– Хорошо. Пока, – сказал он, дрожа от непонятной тревоги и чувствуя, как пересохло во рту. Аромат ее духов на секунду заглушил запах нафталина.

Он не хотел, чтобы она уезжала. У него было плохое предчувствие.

«Ты просто боишься», – отругал он себя.

– Я позвоню тебе из Атланты, – выкрикнула она уже с лестницы, идя к Катрин, чтобы попрощаться.

Запах духов исчез. Нафталин вернулся.

Триггер глухо и печально завыл, словно понимая, что их бросили в странном доме со странной старухой.

Эван поднял Триггера и поцеловал его в холодный черный нос. Опустив его на изношенный ковер, он подошел к окну.

Он стоял так довольно долго, одной рукой отодвинув занавески и глядя вниз на маленький зеленый дворик, пытаясь унять волнение.