Дьявольская игра - [54]

— Стало быть, вы не склонны ставить диагноз раздвоения личности?

— Я объяснил вам, что необходимо полное обследование, — сказал Маккарти. — Пока я не заехал к вам сегодня утром, мой диагноз звучал так: Жанет — симпатичная девушка, которая не привыкла пить и приняла лишнего в тот вечер и не осознавала, что происходит. К счастью, она была с друзьями, поэтому, когда мы вернулись, Рита уложила ее спать.

— Слава Богу.

— Я также не удивляюсь, что Жанет ничего не помнит, — продолжал Маккарти. — При первой пьянке алкоголик-неофит часто не помнит или очень не хочет помнить, и поэтому его ум как бы опускает занавес перед памятью.

— А как объяснить другие случаи? Она не помнит, как просила меня сделать маммопластику и тому подобное?

— Припишите это сотрясению мозга, которое еще не улеглось. Вы удовлетворены?

— Нет. Но я ценю вашу откровенность, а также ваши гарантии в отношении того, что произошло в тот вечер.

— Майк, мальчик мой, я закоренелый повеса, и не стыжусь этого, — сказал психиатр, — я занимаюсь тем, что часто называют оккультными явлениями те, кто мало понимает в узаконенной паранормальной психологии, но я не нахожусь в союзе с дьяволом.

Жанет вышла из дома, когда Майк собирал в кучу скошенную траву и тростник с помощью напоминающего грабли прицепа к трактору, после того как психиатр уехал.

— Вы готовы к ленчу? — спросила она. — Вы так увлеченно беседовали с Рандалом, что я боялась зам помешать. Кроме того, у нас осталось ветчины только на двоих.

— Я поймаю несколько крабов на обед, — пообещал он и выключил мотор, — а запас ветчины я привезу вам из магазина на перекрестке, когда поеду за воскресными газетами завтра утром.

— Мне будет страшно на них взглянуть, — призналась она.

— Чего бояться? К этому времени завтра весь мир будет знать, что вы — самое прекрасное из его созданий.

— Как оказалось, — сказал Майк Жанет, когда они ели бутерброды с ветчиной, домашний сыр и яблочный соус, — вам не нужно беспокоиться ни о чем, что произошло в «Таверне Милано» в тот вечер. Маккарти рассказывал, что вы были душой компании и настолько соблазнительной, что ни один мужчина там не остался спокойным, но на этом все и закончилось. Несмотря на свои фривольности в плане секса, он оказался джентльменом и уверяет, что вы вышли из положения, не потеряв целомудрия.

— А что еще из интимных подробностей вы обсуждали?? — спросила она немного сдержанно.

— Ничего. Он просил меня предупредить вас, что в компании других мужчин такое поведение может привести к другого рода результатам, но меня интересует, почему вы никогда не вели себя так со мной.

— Только подумайте, что вас еще ожидает, — сказала Жанет и нагнулась, чтобы поцеловать его, — простите меня за упущение. Думаю, правда заключается в том, что я просто напилась и выглядела глупо. Это больше не повторится.

Он улыбнулся:

— А если случится, убедитесь, что я рядом.

— А вы будете таким же благородным, каким был Рандал Маккарти?

— Если честно, то я сомневаюсь, но, к сожалению, эта фаза пребывания двух девушек в одном теле долго не продлится, как бы они ни были прекрасны обе. Это лишь временное явление, связанное с сотрясением мозга.

— Мне хотелось бы быть уверенной в этом так же, как вы, — сказала она задумчиво.

* * *

Когда Майк проснулся в воскресенье утром в восемь часов, Жанет все еще спала, поэтому он, надев шорты и майку и не разбудив ее, поехал в магазин на перекрестке, где купил фунт ветчины. Получив на сдачу несколько монет, он сунул их в автомат и вынул несколько экземпляров «Стар ньюз». Открыв газету на странице местных новостей, он даже присвистнул от восхищения.

Энди Штольц, фотограф, несомненно, был мастером своего дела. Цветная фотография Жанет на четверть страницы, где она позировала перед камерой в бикини, просто захватывала дух. Так же интересны были три черно-белых фотографии меньшего размера, расположенные в ряд в другом углу страницы. На них были изображены созданный Праксителем бюст, собственная модель Майка и прекрасный силуэт Жанет, такой же прекрасный, как силуэт богини, чей портрет был изваян более двух тысяч лет назад.

Под этими фотографиями крупными буквами был напечатан вопрос:

КТО ИЗ НИХ НАСТОЯЩАЯ АФРОДИТА?

Майк заметил, что Молли Вокер тоже великолепно исполнила свою работу. Оставшуюся часть страницы занимал сам рассказ, а в нижнем углу была маленькая фотография Майка. В своем интервью Жанет отдавала ему должное как за спасение ее жизни, так и за превращение ее из, как она выразилась, простой Джейн в потрясающую красавицу.

Когда Майк вернулся, Жанет еще спала. Постучав в дверь ее спальни, он сказал:

— Я ездил за газетами. Мы стали сенсацией дня.

— Один момент, — отозвалась она, — входите.

Она сидела на кровати, прикрыв простыней свою грудь, ее глаза были еще чуть-чуть затуманены сном, а волосы ниспадали на плечи. Майк подумал, что прекрасней ее он никого не видел.

— Ваш дядя Джордж действительно выложился для вас, — сказал он, раскладывая газеты перед ней на тумбочке, — теперь вам будет завидовать каждая женщина, которая откроет воскресную газету.

— О Майк! — воскликнула она, взглянув на фотографии. — Я действительно прекрасна!