Дьявольская игра - [17]

— Ее носовые проходы раздавлены, — продолжал доктор Торндайк, разместив для просмотра серию сделанных утром рентгеновских снимков на светящихся экранах. — Ее верхняя челюсть тоже раздроблена, скуловые кости вдавлены в верхнюю челюсть, не говоря уже о четырех повреждениях нижней челюсти, правда, к счастью, без смещений.

— Я догадался об этом, когда она смогла говорить вполне внятно, — сказал Майк, внимательно изучая снимки. — Она еще здесь?

— Да. Я не отправлял ее назад в палату, пока ты не получишь все необходимые снимки.

— Покажи мне, что осталось от внешних стенок синусов верхней челюсти.

— Конечно, — сказал Торндайк. — Сейчас сделаем снимок. Я сам за всем прослежу.

Пока рентгенолог отсутствовал, Майк еще раз изучил всю серию снимков, прикидывая, как нужно проводить реконструкцию.

— Передние стенки синусов немного вдавлены внутрь, как ты и думал, Майк, — сообщил доктор Торндайк, когда вернулся в приемную и принес проявленные снимки. — Скуловые дуги также раздроблены. Я тебе не завидую, когда тебе придется все это выправлять. Ты будешь вынужден разрезать ее лицо на куски и делать открытые операции по исправлению повреждений.

— Основную работу я проведу изнутри рта.

Брови доктора Торндайка удивленно приподнялись.

— Как, черт побери, ты намерен поднять скуловые арки, не вставляя скобы в ее скулы?

— Ты видел маленькую ранку с внешней стороны от правого глаза?

— Да, но…

— Она достаточно велика, чтобы я мог просунуть элеваторий в полдюйма шириной, — объяснил Майк, — и добраться к скуле сверху.

— А как с другой стороны, где нет ранки?

— Я сделаю небольшой разрез кожи точно в таком же месте, подобный имеющейся ранке у правого глаза. Когда обе ранки заживут, ее глаза приобретут несколько восточный вид, и пусть кто-нибудь скажет, что это не прекрасно.

— Только не говори мне, что точно знаешь, как она будет выглядеть в конце операции, — сказал Торндайк.

— В таких случаях я всегда заранее изготавливаю модель, чтобы показать пациенту, что должно получиться.

Майк открыл коробку, которую принес с собой в радиологическую лабораторию, и достал пластилиновую модель.

Доктор Торндайк уставился на голову, которую Майк мастерил в течение двух вечеров.

— И ты собираешься сказать ей, что сможешь сделать ее похожей на это? — засомневался Торндайк…

— Конечно, я попытаюсь, если она согласится. Как ты думаешь, ей понравится?

— Понравится? Да большинство женщин отдадут все, включая свое целомудрие, чтобы так выглядеть. Но не делай этого, Майк.

— Почему нет, черт возьми?

— В случае удачи ты превратишь ее в современную богиню, а они приносят только несчастья тем, кто им поклоняется. Оставь ее как есть сейчас…

— С месивом вместо лица? Она может подать на меня в суд и лишить всего, что я имею, хотя это не так уж много.

— Тогда просто верни ей прежний облик.

Из коричневого конверта, который принес с собой, Майк достал фотографию, присланную ему Джорджем Стенфилдом.

— Так? — спросил он. — Зачем, когда она может выглядеть как Афродита?

Старый доктор поглядел на фотографию, затем снова взглянул на модель:

— Мне кажется, ты с чистой совестью можешь предложить ей выбор, — сказал он с некоторой неохотой. — Надеюсь, она была удовлетворена своим прежним обликом и его и выберет. Если ты сделаешь ее похожей на эту модель, она разобьет много людских сердец, может быть, начав уже с твоего…

9

Майк сопровождал носилки, на которых Жанет Берк везли из рентгенологического отделения обратно в кардиологическое.

— А что в этой коробке? — спросила она, когда Майк помог уложить ее обратно в постель.

— Вы, или, скорее, ваш возможный вариант.

Она пожала плечами:

— Ну, открывайте тогда. Я готова к плохим новостям.

— Закройте глаза.

Мисс Берк послушно закрыла глаза, и Майк поставил модель на тумбочку у кровати, чтобы она сразу ее увидела, когда откроет глаза снова.

— Можете открыть глаза.

Он увидел, что при первом взгляде ка модель ее глаза расширились от удивления, удовольствия и, наконец, сомнения.

— Вы же… не можете сделать меня действительно похожей на это, — сказала она наконец, направив на него испытующий взгляд. — Не можете?

— Я готов поставить на карту мою репутацию хирурга.

— Почему?

— Наверное, это вызов, заключающийся в чисто технической стороне необходимой в данном случае операции. Объяснить вам, что я планирую сделать?

Она отрицательно покачала головой:

— Я не хочу об этом слушать. А если вам не удастся?

— Вы не будете выглядеть хуже, чем прежде, а это, — добавил он быстро, — не так уж плохо.

— Можете быть со мной вполне откровенны, доктор Кернз. Каждый раз, когда я встречалась с Лин Толман, даже в тюрьме, она заставляла меня чувствовать себя гадким утенком. Но я уже давно научилась максимально использовать то, с чем родилась, и не позволяла себе расстраиваться по этому поводу.

— Когда выйдет ваша книга о Лин и чикагской секте, вы тоже станете знаменитостью.

— Если вы сделаете меня такой, какой собираетесь, я буду еще большей знаменитостью.

— Это тоже неплохо.

— Я не стану отрицать, что в мечтах представляла себя ослепительно красивой. Это происходит со всеми девушками, даже если они в этом и не признаются. Но то, что вы предлагаете мне, просто захватывает дух.