Дьявольская альтернатива - [18]

По своей форме эта часть Оружейной палаты напоминает прямоугольник; внутри здания имеется небольшой дворик, который протянулся с севера на юг и разделяет весь комплекс на два узких блока с квартирами и административными помещениями. В здании – четыре этажа, включая чердачные помещения. Посередине восточного корпуса, на третьем этаже, окна которого выходят только во двор, что полностью исключает возможность подглядывания для любопытных глаз, – так вот, здесь расположена комната, в которой по утрам в каждый четверг проходят заседания Политбюро, осуществляющего управление свыше 250 миллионами советских граждан и многими миллионами других людей, которые наивно полагают, что проживают за пределами границ Российской империи.

А это именно империя. Хотя в теории Российская республика является одной из пятнадцати республик, составляющих Советский Союз, на практике Россия царей, – неважно, старые они или современные, – управляет остальными четырнадцатью нерусскими республиками при помощи железного прута. Тремя органами, которые жизненно необходимы России, и которыми она пользуется для осуществления своей власти, являются Красная Армия, которая включает с самого своего основания также Военно-Морской Флот и Военно-Воздушные Силы; Комитет государственной безопасности, или КГБ, в котором работает 100 000 штатных сотрудников, войсковые части которого насчитывают 300 000 человек, и к услугам которого всегда готовы 600 000 осведомителей; и, наконец, Отдел партийных организаций Общего секретариата Центрального Комитета, который контролирует партийные кадры на каждом рабочем месте, следит за каждой их мыслью и поведением во время работы, учебы, отдыха, начиная с Арктического побережья и кончая горами на границе с Персией, от западной оконечности Брансуика до берегов Японского моря. И это только внутри самой империи.

Комната в Оружейной палате Кремля, в которой заседает Политбюро, имеет в длину приблизительно пятьдесят футов, в ширину – двадцать пять футов, – совсем немного для мощи, которая исходит из нее. Она украшена тяжелым орнаментом под мрамор, который предпочитают партийные боссы, в помещении доминирует длинный Т-образный стол, обитый сверху зеленым сукном.

В это утро, 10 июня 1982 года, заседание было необычным, потому что собравшиеся не получили повестки дня, а лишь приглашение. Поэтому все люди, которые расселись по своим местам возле этого стола, за версту чуяли опасность и знали, что она действительно велика, раз их собрали на столь важное заседание.

На своем обычном месте во главе стола сидел самый главный из них – Максим Рудин. Его главенство заключалось якобы в его титуле президента СССР. Но в России ничего нельзя принимать по его внешнему виду, разве что погоду. Его реальная власть заключалась в должности Генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза. Будучи им, он председательствовал на пленумах Центрального Комитета, а также на заседаниях Политбюро.

Дожив до семидесяти одного года, этот человек-скала прошел огонь и воду и отличался необыкновенным коварством, – в противном случае ему бы никогда не удалось занять кресло, в котором до него сидели Сталин (этот редко когда созывал заседания Политбюро), Маленков, Хрущев и Брежнев. Слева и справа от него вдоль вершины Т-образного стола сидели четыре секретаря из его личного секретариата – их отличала главным образом необыкновенная преданность ему лично. За его спиной, в каждом углу северной стены этой палаты, стояло по небольшому столу. За одним сидели два стенографиста – мужчина и женщина, которые от руки записывали каждое слово. В противоположном углу, для контроля, двое мужчин склонились над медленно поворачивающимися катушками магнитофона. Рядом стоял запасной магнитофон, на котором должна была производиться запись во время замены катушек на первом.

Остальные двенадцать членов Политбюро сидели по шесть с каждой стороны вдоль ножки Т-образного стола, перед ними стояли графины с водой, пепельницы, лежала бумага для записей. В дальнем конце этого стола было одно-единственное кресло. Члены Политбюро быстро оглядели друг друга, проверяя, все ли на месте. Потому что пустой стул предназначался для провинившегося, на нем сидел человек, который в последний раз появлялся в этой комнате, – человек, который обязан был лишь выслушать формальный приговор от своих бывших коллег; человек, которому предстояло бесславие, крушение всего, а затем и смерть возле Черной стены на Лубянке. Традиционно приговоренного задерживали в коридоре до тех пор, пока он, войдя, наконец, в комнату, обнаруживал, что все места заняты и свободным оставался лишь этот стул. Тогда он понимал, что с ним все кончено. Но в это утро он был пустым. И все члены Политбюро сидели на своих местах.

Рудин откинулся назад и сквозь полуприкрытые веки оглядел двенадцать остальных, куря неизбежную в таких случаях папиросу, дым от которой поднимался мимо его лица. Он по-прежнему предпочитал старомодные русские папиросы, наполовину наполненные табаком и представляющие из себя трубку из тонкого картона, которую надо было дважды смять между большим и указательным пальцами для фильтрации дыма. Его помощники были обучены передавать ему сразу же следующую, едва он успевал докурить одну, а врачам было велено помалкивать на эту тему.