Дьявол в бархате - [120]
Холодный ветер, казалось, начал менять направление. Прибавив скорость, Фентон приподнял голову, чтобы вдохнуть воздух, и в этот момент пуля ударила по воде и запрыгала вперед. Со стены Тауэра донесся грохот мушкетного залпа.
— Ныряй! — крикнул или, вернее, попытался крикнуть Фентон Мег.
Он сам глубоко нырнул. Течение мягко подхватило его, но Фентон плыл вперед несколько минут, так что его легкие едва не разорвались. Высунув голову и стряхивая волосы с глаз, он рискнул взглянуть назад.
Мушкетный огонь прекратился. Но горящие запальные фитили, шнуры которых были обмотаны вокруг рук несущих их солдат, двигались среди батареи причала.
Фентон посмотрел вперед.
Линейный корабль» Принц Руперт» вырисовывался на фоне ночного неба уже на совсем близком расстоянии. Покачивающиеся на реях фонари освещали ряд пушек на верхней орудийной палубе. Корма тоже была освещена. На грот-мачте развевался королевский штандарт.
Коренастый мужчина в парике, опирающийся на поручни кормового квартердека и другой рукой держащий у рта рупор, крикнул раскатистым басом, гулко прозвучавшим над водой:
— Они собираются палить по королевскому кораблю? Эй, канонир, если увидишь, что фитиль подносят к пушке, заряди орудие двадцатифунтовым ядром!
На шкафуте «Принца Руперта» затопало множество босых ног, на фоне фонарей суетились тени. Шторм-трап с деревянными ступеньками ударился о борт и спустился ближе к воде.
Далеко позади мерцающий пушечный фитиль остановился в воздухе, словно по приказу со стены Тауэра. Через несколько секунд Мег вылезла из воды и стала, покачиваясь, карабкаться по шторм-трапу с прижатыми к голове мокрыми волосами и в мокрой одежде, пока уставившийся на нее матрос не подал ей руку.
Над Фентоном также нависли изогнутый борт и серые паруса корабля. Поймав трап, он начал карабкаться наверх. Теперь его сердце и душа обрели покой. Несмотря ни на что, он нашел в этом столетии то, что искал. Лидия, как бы он ни любил ее, была романтическим идеалом, который скоро должен потускнеть. А Мег, несмотря на все ее недостатки, принадлежала ему с самого начала.
— Мы победили дьявола, — промолвил Фентон, — и изменили историю!
Шпага работы Клеменса Хорнна все еще болталась на его бедре, когда он поднимался навстречу своему спасению.
Примечания автора для любознательных
«Король Англии, — писал французский посол Баррийон Людовику XIV, — обладает столь скрытным характером, в котором так трудно разобраться, что может обмануть самых проницательных». (Баррийон — Людовику, 9 — 19 сентября 1680 г., Дэлримпл, стр. 204). «Король, — заявлял в приватной беседе выдающийся юрист сэр Франсис Норт, — понимает в иностранных делах лучше всех своих советников, вместе взятых». (Роджер Норт. «Жизнь лорда Гилфорда», издание 1816 г., стр. 181). «Он так умен, — замечает сэр Джон Рерсби в своих» Мемуарах «, — что вы никогда не можете догадаться о его намерениях». Так говорят некоторые из современников Карла II, знавших его.
«Письма, речи и заявления Карла И», собранные и изданные мистером Артуром Брайентом в 1935 году, демонстрируют ум и здравомыслие короля, так же как и его политику. Молодому Томасу Брюсу, ставшему позднее графом Эйлсбери, Карл сказал следующее: «Черт возьми, они окружили меня своими людьми, и все равно ничего не узнают!» (Эйлсбери. «Мемуары», издание 1890 г., стр. 112).
Целями Карла были сохранение стабильности в королевстве, обеспечение законности престолонаследия и недопущение своего повторного изгнания. Труды таких позднейших историков, как сэр Джон Поллок, мистер Артур Брайент, мистер Сирил Хьюз Хартманн, начисто опровергают гротескную пародию на короля, которая долгое время присутствовала в школьных учебниках, и которую ныне никто не принимает всерьез.
Причины такой трактовки в учебниках нетрудно понять. При жизни Карла партия двора стала известна как партия тори136, а партия Шафтсбери — как партия вигов. В течение викторианской эпохи все исторические труды были написаны, главным образом, вигами. А историки-виги, особенно Маколи137, не жаловали короля, поддерживавшего монархические принципы с таким опытом, как это делал Карл II.
Пользуясь такими источниками, как «Мемуары графа Граммона» Энтони Хэмилтона, «Дневник» Джона Эвелина, «Дневник» Сэмьюэла Пеписа (все они доступны во многих изданиях), виги опирались на анекдоты, которые честный Пепис черпал через третьи или четвертые руки у королевского цирюльника, и пытались изобразить Карла II как бабника и дурака. Бабником он был вне всякого сомнения, и народ любил его за это. «Бог, — говорил Карл, — не станет проклинать человека за маленькие греховные •развлечения на стороне». Доктор (позднее епископ) Бернет отмечал, что иногда король бывал тронут до глубины души. (Гилберт Бернет. «История моего времени», издание 1833 г., стр. 23). Однако историки-виги проявили чудеса ловкости, годами изображая глупцом короля, бывшего одним из самых проницательных людей в Европе.
Личность и значительная часть карьеры Шафтсбери была обрисована в этом романе. Одна дата в его жизни изменена на год, остальные даты и события переданы в точности. Помимо сообщений о нем его современников: епископа Бернета, Джона Драйдена, Роджера Норта и сэра Роджера Л'Эстранжа
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герои пытаются проникнуть в тайну комнаты, в которой, по преданию, ждет неминуемая смерть любого, кто проведет в ней в одиночестве два часа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Произведения известного писателя Джона Д. Карра представляют собой прекрасный образец классического добротного английского детектива. В центре внимания автора – блестящая работа сыщика-интеллектуала, силой ума и логики побеждающего опасного и хитроумного преступника.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1885 год. Начальник почты в Коломне, Феликс Янович Колбовский, оказывается свидетелем того, как купец Гривов получает письмо, которое вызывает у него неописуемую радость. Однако на следующий же день купца находят повесившимся. Колбовскому это кажется странным, да и супруга купца уверена, что тот не мог покончить с собой. Феликс Янович убеждает своего друга – судебного следователя Кутилина – продолжить расследование. А сам Колбовский, увлеченный зарождающейся наукой графологией, параллельно ищет убийцу, анализируя почерк всех подозреваемых.
Это стало настоящим шоком для всей московской знати. Скромный и вроде бы незаметный второй царь из династии Романовых, Алексей Михайлович (Тишайший), вдруг утратил доверие к некогда любимому патриарху Никону. За что? Чем проштрафился патриарх перед царем? Только ли за то, что Никон объявил террор раскольникам-староверам, крестящимися по старинке двуперстием? Над государством повисла зловещая тишина. Казалось, даже природа замерла в ожидании. Простит царь Никона, вернет его снова на патриарший престол? Или отправит в ссылку? В романе освещены знаковые исторические события правления второго царя из династии Романовых, Алексея Михайловича Тишайшего, начиная от обретения мощей святого Саввы Сторожевского и первого «Смоленского вызова» королевской Польше, до его преждевременной кончины всего в 46 лет. Особое место в романе занимают вызовы Тишайшего царя во внутренней политике государства в его взаимоотношениях с ближайшими подданными: фаворитами Морозовым, Матвеевым, дипломатами и воеводами, что позволило царю избежать ввергнуться в пучину нового Смутного времени при неудачах во внутренней и внешней политике и ужасающем до сих пор церковном расколе.
1906 год. Матильде 16 лет, и больше всего на свете она любит читать. Однако ей предстоит провести всю жизнь на ферме в Северных Лесах, хлопотать по хозяйству, стать женой и матерью, заботиться о семье. О другой судьбе нечего и мечтать. Зря учительница говорит, что у Мэтти есть талант и ей нужно уехать в Нью-Йорк, поступить в университет, стать писательницей… Устроившись на лето поработать в отель «Гленмор», Мэтти неожиданно становится хранительницей писем Грейс Браун, загадочно исчезнувшей девушки. Может ли быть, что, размышляя о жизни Грейс, Матильда решится изменить свою?
После отмены крепостного права, побед на Балканах в Российской империи разрабатываются конституционные изменения. Однако внутренние и внешние враги самодержавия начинают охоту на императора: пущен под откос царский поезд, взорван Зимний дворец. Расследованием этих преступлений поручено заниматься адъютанту Великого князя Константина Николаевича, капитану второго ранга Лузгину.
В нью-йоркском музее «Метрополитен» неизвестный маньяк убивает нескольких музейных служителей и берет в заложники одиннадцатилетнего мальчика. В обмен на заложника преступник требует встречи с Джеймсом Нортом, детективом четвертого полицейского округа Нью-Йорка.Сам Норт не знает, что его судьба сплетена с линией бессмертной судьбы Киклада, критянина, погибшего в бою в древней Трое, и протягивается через Рим времен Нерона, Византию, империю Карла Великого, средневековую Прагу, чтобы странным образом влиться в многоликую сущность, которая единственная способна противостоять Атанатосу, воплощению мирового зла.
Голландец Роберт ван Гулик (1910-1967) не собирался быть профессиональным литератором. Большую часть жизни он прослужил в Пекине на дипломатической службе Ее Величества королевы Нидерландов. Однако, снимая по вечерам смокинг, ван Гулик садился за письменный стол – и постоянный герой его романов древнекитайский судья Ди Жэнь-цзе брался за расследование нового, необычайно загадочного преступления. – Разгадка тайны, Ваша светлость, кроется в рисунке на этой древней шкатулке. – Ма Жун почтительно склонился перед судьей.– Дело в том, что люди, замешанные в этом деле, верят в отвратительное учение, согласно которому, совокупление мужчины и женщины уподобляет людей богам и обеспечивает им спасение.– Меня не интересуют эти мерзкие ритуалы, – нахмурился судья Ди.