Дьявол, святая и Лэссистер - [24]

Сенеки были полностью растеряны и запуганы. Все свалилось на них слишком внезапно, они не были подготовлены к нападению. Но индейцы сдались также с мыслью, что им нечего опасаться. Они не нарушили никаких законов белых людей, а лишь расспрашивали о Томасе. Разве это было преступлением?

Охотники на людей заковали их в наручники.

Пленники были уверены, что это представители закона. Иначе откуда у них могли быть наручники?

Наверняка все не так уж плохо. Очевидно, произошло какое-то недоразумение.

Правда открылась им лишь тогда, когда они в окружении пяти стражников поскакали к югу.

Граница была недалеко. Когда они ее пересекли, их передали другому отряду.

— И хорошенько следите за ними! — напутствовал Рио. — Наручники снимать лишь тогда, когда прибудете на место. Это не те жалкие индейцы, которые лишь изредка оказывают сопротивление. Строго следите за ними!

Затем он снова отправился со своими сопровождающими на север, назад в город, где предатель Томас был под надежной опекой белокурой Лило, чтобы ему не приходили в голову глупые мысли.

Для Массаро и его спутников начался полный мучений путь в жестокую неволю.

8

Лэсситер и, Луа находили все большее взаимопонимание с двумя индейскими караульными. Индейцы много рассказывали о своем племени, а также о дочери Кинсберга Марии, которая однажды прибилась к ним волею судьбы и которую они почитали, как святую. Так распорядился старый сахем и мудрый лекарь Арикана.

Между тем прошли день и ночь, с тех пор как Массаро ускакал со своими спутниками, чтобы разыскать Томаса.

Рана Лэсситера уже хорошо затянулась, эти индейские мази и травы оказывали действительно чудесное воздействие.

Лэсситер с нетерпением ожидал Марию. Она должна была приехать сегодня, самое позднее — сегодня, так она сказала Массаро.

Было девять часов утра, когда она внезапно появилась. Роберт объяснил ей все в нескольких предложениях.

Мария сохраняла выдержку. Она обратилась к Лэсситеру:

— Мне рассказали, что ты насильно увез в горы Луа Макбрайд как заложницу. Ты и есть тот самый Лэсситер или нет?

— Он, тот самый, — ответил Лэсситер. — Но, впрочем, не могло быть и речи о насильственном угоне. Скорее все было наоборот. Спросите сами у Луа. Без ее помощи я, вероятно, не сумел бы оторваться от стрелков вашего отца. А затем нам посчастливилось встретить ваших друзей — сенеков.

— Именно так все и было, мисс Кинсберг, — воскликнула Луа.

Лицо Марии странно напряглось, ее взгляд стал твердым. Она спешилась со своего пегого мустанга.

— Оставь формальности, Луа, — сказала она. — Ты тоже, Лэсситер. Зовите меня просто Мария, этого достаточно.

Она взяла кружку кофе из котла, который висел над огнем, а в другую руку — кусок кукурузного хлеба и холодного жареного мяса.

— Расскажи мне о себе, Лэсситер! — потребовала она Затем, — Я хотела бы услышать твой рассказ. Что ты искал в этих горах? Почему ты прискакал в салун Луа?

— Я ехал по дороге на юг, — сказал Лэсситер. — В Мексику. Но за мной гнались преследователи. Я смог обмануть их и улизнуть. Позднее я случайно наткнулся на это строение и познакомился с Луа. Затем вечером появились мужчины, которые хотели заполучить мой скальп. Это были наемные убийцы Патрика Кинсберга. Я сопротивлялся. И это все. Наконец, лишь только чудом мне удалось уйти благодаря поддержке Луа. Вот и весь рассказ. Теперь мы находимся здесь.

Мария уселась на камень, пила кофе и время от времени откусывала хлеб и мясо. Она размышляла.

— Мой отец считает тебя убийцей, нанятым Манаской, — сказала она задумчиво. — Ты не знаешь, Лэсситер, кто такой Манаска?

— Я слышал о нем.

— Но ты его не знаешь?

— Еще не имел сомнительного удовольствия познакомиться с ним.

— Манаска — это дьявол в человеческом обличье, — произнесла она серьезно. — Он посягает на жизнь моего отца.

— Почему?

— Личная вражда, которая меня не касается, — сказала Мария, — Это тебя так или иначе не должно интересовать, Лэсситер. Ты лишь случайно попал в эту историю. Какие у тебя теперь планы?

— Я думаю, что стрелки Кинсберга все еще хотят отправить меня на тот свет, — сказал он. — И Луа это тоже может стоить головы, если ее найдут. Поэтому некоторое время мы еще вынуждены скрываться. Но, может быть, ты при удобном случае сумеешь убедить своего отца, что я не посягал на его жизнь.

Она посмотрела на него странно пронизывающим взглядом.

— Я должна буду серьезно поговорить с Кинсбергом, — промолвила она после короткого раздумья. — Но это семейное дело. Вы оба можете пока поехать вместе с нами в нашу деревню. При условии, конечно, если захотите. Вы свободны и можете ехать, куда вам нужно.

— Мы принимаем твое предложение, — сказал Лэсситер без колебаний. — Ты согласна, Луа?

Все это время Луа сидела, мрачно уставившись перед собой.

— Я ненавижу твоего отца, Мария! — вырвалось у нее затем с горечью. — Если б я могла, убила бы его.

— Потому что твой муж погиб в перестрелке? — спросила дочь Кинсберга в недоумении. — Конокрадов в этой стране обычно вешают.

— Он и был повешен! — сказала Луа печально.

— Это правда?

Мария была озадачена еще больше, чем прежде, когда узнала, что Лэсситер вовсе не взял Луа в заложницы. Это была уже вторая крупная ложь отца.