Дьявол - [2]

Животное тоже, будто признав Оою, неторопливо вышло из-за дерева, обнюхало следы Оои и ушло в лес.

— Столько крови от одного крота? — Тономура все еще был бледен.

— Ха-ха, ну и трус же ты! Неужели ты думаешь, что здесь бродят звери-людоеды? — Нелепость ситуации рассмешила Оою, но скоро и он понял, что тут и в самом деле происходит что-то странное.

Не успели молодые люди выбраться из чащобы на узенькую тропку, как из густой травы выскочила еще одна собака — и тоже вся в крови. Увидев людей, она резко остановилась и стремглав бросилась назад в лес.

— Ты заметил, что она другой масти? Неужто все собаки в округе только и делают, что охотятся на кротов? В величайшей степени странно… — Тономура опасливо вошел в заросли, где только что скрылась собака, чтобы убедиться, нет ли там трупа какого-нибудь зверька. Ничего, однако, он не обнаружил. Что-то мне здесь не нравится. Пошли-ка лучше домой.

— Пошли. Только напоследок посмотри вон туда, там тоже собака.

У самой насыпи мелькало в траве еще одно животное. Полностью его не было видно, угадывались только огромные размеры и силуэт, явно не собачий. Молодым людям стало жутковато. И было отчего.

Тропа шла через безлюдную, удаленную от селений местность. Темный лес сжимал с двух сторон эту узкую полоску земли. Холодный, острый блеск рельсов и чернеющая вдали дыра тоннеля дополняли этот сумрачный, безжизненный, словно в кошмаре пригрезившийся пейзаж. А тут еще какие-то призрачные собаки, шныряющие в зарослях…

— Смотри, у нее что-то в зубах. Белое, в крови.

— Вижу. Не пойму только, что это.

Тономура и Ооя остановились, напряженно вглядываясь в кусты и деревья. Собака тем временем подошла поближе, и предмет, торчавший из ее пасти, постепенно приобрел четкие очертания.

Формой он напоминал редьку. Только цвет какой-то синюшный и… Что это за редька с пятью стеблями?! Бог мой, да это рука! Кисть человеческой руки! Пальцы скрючены, будто только что в предсмертной агонии хватали воздух, локтевая кость обглодана, сухожилия болтаются красной тряпицей.

— Вот дьявол! — воскликнул Ооя, схватил камень и бросил его в собаку.

Собака-людоед взвыла и стремглав бросилась прочь. Камень, похоже, попал в цель.

ЗАГАДОЧНЫЙ ТРУП

— И в самом деле, рука, кажется, молодой женщины, — проговорил Ооя, рассматривая брошенную собакой добычу.

— Либо эти твари растерзали какую-то девушку, либо разрыли могилу, рассуждал вслух Тономура.

— В последнее время молодых женщин в деревне не хоронили. Но, с другой стороны, вряд ли собаки, даже одичавшие, набросятся на живого человека. Ты прав, Сёити, тут дело нечисто. — Оое, отнюдь не робкого десятка, тоже было не по себе.

— Но, посуди сам, возможно ли, чтобы вокруг одного крота носилось столько окровавленных собак?

— Надо осмотреть местность. Раз есть рука, значит, где-то поблизости должен быть труп. Пошли поищем.

Почувствовав себя сыщиками, молодые люди собрались с духом и направились в сторону, куда бежали собаки.

С каждым их шагом черная пасть тоннеля приближалась, увеличиваясь в размерах. Вот наконец и сторожка. Нихэй на своем обычном месте сидит, что-то плетет. Но что это? В траве у насыпи перед сторожкой какое-то странное шевеление. Новоиспеченные сыщики подошли поближе и глазам своим не поверили: там копошились, сладострастно вгрызаясь в жертву, еще три собаки.

Ооя бросил в них несколько камней. Те разом вскинули морды и уставились на людей дикими глазами — они явно обезумели от вкушаемой крови.

— Твари! — Тономура и Ооя обомлели от ужаса, но вскоре оправились, и в собак полетел град камней, отчего те, враждебно рыча, убежали.

Пробравшись сквозь высокую траву к злополучному месту, молодые люди увидели на мокрой земле окровавленное тело: длинные черные волосы спутаны, яркое шелковое платье, кимоно, распахнуто на груди… Труп терзало по меньшей мере собак шесть, так что неудивительно, что ребра были обглоданы, внутренности вывалились наружу, вместо лица сплошное кровавое месиво с обращенными в небо вытекшими глазницами. Видеть столь жуткое зрелище Тономуре и Оое доводилось впервые в жизни.

Судя по кисти руки, по уцелевшим частям тела, можно было предположить, что погибшая женщина была совершенно здоровой, возможно, несколько полноватой и что, вероятнее всего, погибла она не под колесами поезда. Оставалось заключить, что ее загрызли собаки. Однако это все-таки казалось маловероятным. Во-первых, если бы собаки набросились на женщину, она, несомненно, подняла бы крик, который не мог бы не услышать в своей каморке Нихэй, а услышав, обязательно прибежал бы на помощь.

— Вероятно, собаки начали терзать уже труп, — подумав, сказал Ооя.

— И я об этом подумал. Наверняка так все и было, — ответил писатель.

— И тогда, значит…

— И значит, этому предшествовало убийство. Либо женщину отравили, либо задушили, потом бросили труп в траву в этом глухом месте.

— Вполне правдоподобная версия, — согласился Ооя.

— По одежде видно, что женщина из деревенских — возможно, из этих краев. Движение тут не особенно оживленное, люди из других мест появляются нечасто. Послушай, — обратился Тономура к другу, — попытайся припомнить, может, ты когда-нибудь видел эту женщину. Не из твоей ли деревни она?