Дьявол по соседству - [22]

- Я дал вам простое задание, черт бы вас побрал, - сказал он, вытаскивая ремень из штанов и щелкая им, - а вы его провалили.

Майк и Мэтт стояли, зная, что их сейчас будут наказывать, но даже не думали убегать. Они знали, что заслужили наказание. Поэтому остались стоять, когда ремень обрушился на них, ударил по лицам, вызвав острую и пронзительную боль. Они закричали, упали на колени, свернувшись калачиком, в то время, как ремень покрывал их спины болезненными рубцами.

- Чувствуете это, маленькие засранцы? Ничто не учит так хорошо, как это делает боль, - сказал им мистер Чалмерс, разглядывая свой ремень. Теперь он довольно ухмылялся, взгляд его насмешливых глаз был полон яда. - Вы двое должны прекратить вести себя, как маленькие мальчики. Это - война. Это - выживание. Когда я посылаю вас за чем-то, вы не должны возвращаться с пустыми руками. Другие соседи попытаются отнять то, что у нас есть, поэтому мы должны ударить первыми. Мы должны отнять то, что у них есть. Их женщин, еду, оружие. Понимаете? Понимаете? ПОНИМАЕТЕ, МАЛЬЧИКИ, МАТЬ ВАШУ?

Оба мальчишки были голыми, их лица были покрыты грязью и потом. Но их широко раскрытые глаза горели каким-то первобытным огнем. Мистер Чалмерс причинил им боль, и им, похоже, это понравилось. Боль, будто, освободила в них что-то, и они хотели еще.

Вдали вдруг раздался вой. Он нарастал, перешел в визг, а затем затих. Сложно было сказать, звериный он был или человеческий. Услышав его, мистер Чалмерс кивнул, будто прекрасно понимал, что это за вой.

- Не заставляйте меня снова вас учить, - сказал он. - Теперь идите и приведите мне женщину. И с пустыми руками не возвращайтесь. Приведите мне какую-нибудь "дырку", хорошую молодую "дырку", и не возвращайтесь без нее. Идите!

Майк и Мэтт убежали, и человеческого в них было даже еще меньше, чем час назад. Они бежали через дворы и переулки, крались через пустые парковки с желтой, ломкой и пыльной травой. Стоял жаркий конец лета, и они чувствовали его запах и вкус, и оно было для них таким, каким они его никогда раньше не знали. Они натерли свои потные голые тела грязью, шуршащими бурыми листьями, сорной травой и глиной, пока не стали пахнуть летом, землей и дикими зверями.

Они должны были найти какую-нибудь "дырку", хорошую молодую "дырку" для мистера Чалмерса. Они знали, что "дырка" - это то же самое, что и "киска". Они понимали желание и потребность в хорошей "киске". Но к черту мистера Чалмерса, потому что они были молодыми, свободными и опьяненными ароматом абсолютного регресса.

Столько домов.

Столько мест для набегов.

И уже столько жильцов почувствовали вкус первобытной крови нового Гринлона, крови нового мира. Этот вкус пьянил их, так же как Майка и Мэтта. Многие обзаводились оружием, делали запасы еды, собирали вместе, словно скот в стадо, своих женщин и детей, воплощали в жизнь свои сладостные, тайные, животные радости, ждали ночи, чтобы носиться, как звери, убивать, насиловать, грабить, вкушая горячую кровь своих жертв.

Многие стали такими.

Остальные же стремительно превращались в меньшинство. Но даже среди этого шокированного и потрясенного меньшинства стали пробуждаться древние инстинкты, необходимость бегать на четвереньках, наполняя сознание дикой радостью от первобытного регресса.

Первым местом, где остановились Майк и Мэтт, был аккуратный, белый, одноэтажный дом с розовыми ставнями. Двор был в безупречном состоянии. Клумбы буквально разрывались от многоцветия. Мальчишки принялись кататься по траве, как собаки, затем нырнули в клумбы, давя собой все эти яркие цветы. Рвали охапками циннии и календулы, душистый горошек и антирринумы, натирая свои тела раздавленными цветами и ароматными лепестками. За домом находился прудик с золотыми рыбками. Мальчишки выловили всех рыбок и раздавили их камнями. Затем забрались в дом.

Они знали, чей он.

Дом принадлежал миссис Кэннон, школьной учительнице, вышедшей на пенсию. Если вы заходили к ней на лужайку, она вызывала полицию. Если вы случайно забрасывали ей во двор мяч, она забирал его себе и не возвращала. Таким она была человеком. Женщина, всю жизнь проучившая детей, но тайно презиравшая их и их молодость. Если родители учеников считали ее несчастной старухой, то дети были уверены, что она - ведьма, летающая на метле.

Когда Май и Мэтт вошли чрез дверь, миссис Кэннон, вдовствующая семнадцать лет, сильно пожалела, что ее мужа нет в живых, поскольку, несмотря на то, что в свое время ей пришлось иметь дело с очень плохими мальчишками, она поняла, что, наконец, столкнулась с худшими из них.

Майк и Мэтт Хэк.

Голые и грязные, с листьями и прутьями в волосах, телами, покрытыми царапинами, синяками и цветочными лепестками. Это было самое ужасное зрелище, которое она когда- либо видела.

- Привет, миссис Кэннон, - сказал Майк.

- Привет, миссис Кэннон, - сказал Мэтт. - Нам нужно найти какую-нибудь молодую "дырку", но сперва мы решили заглянуть к вам.

Миссис Кэннон, которая давно разменяла восьмой десяток, была худой, старой и плохо передвигалась. Но она обрушила на них весь свой гнев:

- Убирайтесь из моего дома! Грязные маленькие монстры! Убирайтесь из моего дома!