Дьявол носит «Прада» - [38]

Через пару секунд я услышала голос Миранды.

— Да, Ан-дре-а? Надеюсь, у вас ко мне что-то срочное; вы же знаете, как я не люблю, когда меня беспокоят, когда я с девочками.

Мне хотелось закричать: «Да что вы, смеетесь надо мной, леди? Вы думаете, я позвонила ради своего удовольствия? Что я дня не могу прожить, не услышав ваш противный голос? Или вы думаете, что у меня нет своих девочек, с которыми я бы хотела провести время?» Я думала, что от злости меня хватит удар, но я сделала глубокий вдох и заворковала в трубку:

— Миранда, мне очень жаль, если я не вовремя, но я звоню, чтобы убедиться, что вы получили «Гарри Поттера». Вы сообщили, что еще не получили эту книгу, но я говорила буквально с каждым и…

Она перебила меня, не дав закончить фразу. Ее слова звучали медленно и уверенно:

— Ан-дре-а. Вам следует быть более внимательной. Я не говорила ничего подобного. Мы получили эту посылку сегодня рано утром. Между прочим, настолько рано, что еще спали и нас разбудили из-за такой глупости.

Я не верила своим ушам. Ведь она оставила мне сообщение. Или нет? В моем возрасте еще не может быть болезни Альцгеймера, даже на ранней стадии, ведь правда?

— Что я действительно сказала, так это то, что мы не получили два экземпляра книги, как я вам приказывала. В посылке оказалась только одна, и вы даже не можете себе представить, как были расстроены девочки. Они рассчитывали иметь каждая по собственному экземпляру, как я вам и приказывала. Я желаю получить объяснения, почему мой приказ не был выполнен.

Это неправда. Такого просто не может быть. Я, конечно, сплю и пребываю в каком-то из параллельных миров, где не действуют законы разума и логики. Я никак не могла заставить себя одолеть абсурдность происходящего.

— Миранда, я помню, что вы говорили о двух экземплярах, я и заказывала два, — промямлила я, презирая себя за мягкотелость. — Я говорила с девушкой из «Книг для молодежи» и была совершенно уверена, что она поняла, что вам нужно два экземпляра, поэтому я не представляю…

— Ан-дре-а, вы же знаете, как я отношусь к извинениям. У меня нет никакого желания выслушивать их сейчас. Вам следует уяснить себе, что такое больше не должно повториться. Вам ясно? Это все. — Она повесила трубку.

Наверное, я минут пять стояла с прижатой к уху трубкой и слушала жалобные короткие гудки. Мысли у меня путались. Может, мне убить ее? Я взвесила свои шансы. Что, если подозрение сразу же падет на меня? Да нет, это вряд ли; здесь, в «Подиуме», мотив есть у каждого. Неужели я смогу спокойно смотреть, как она умирает, — видеть ее долгую, мучительную агонию? Что ж, если это потребуется для большей уверенности… Но каким же способом лучше всего избавить мир от ее гнусного присутствия?

Я медленно положила трубку. Могла ли я неправильно понять, чего она от меня хотела? Я взяла телефон и прослушала сообщение: «Ан-дре-а. Это Миранда. В Париже воскресенье, девять часов утра, а девочки до сих пор не получили свои книги. Перезвоните мне в „Ритц“, я хочу быть уверена, что они прибудут незамедлительно. Это все».

Все было в порядке. Может, она и вправду получила один экземпляр вместо двух, но намеренно постаралась дать мне понять, что я совершила ужасную, непоправимую ошибку? Ей не было никакого дела до того, что девять часов утра в Париже — это три часа утра в Нью-Йорке и что она испортит мне выходной. Она позвонила для того, чтобы лишний раз свести меня с ума, чтобы задеть меня побольнее. Она позвонила, чтобы спровоцировать меня. Она позвонила, чтобы я возненавидела ее еще больше.

Новый год у Лили отпраздновали весело и без особой помпы: шампанское в бумажных стаканчиках, компания университетских приятелей и несколько человек, которых они притащили с собой. Я никогда не сходила с ума по новогодним праздникам. Не помню, кто первый назвал их вечером дилетантов (кажется, Хью Хефнер), говоря, что предпочитает Новому году остальные триста шестьдесят четыре дня в году, но я готова с этим согласиться. Принудительная пьянка и развлекательная программа совсем не гарантируют, что вы хорошо проведете время. Лили учла это и устроила небольшую вечеринку, вместо того чтобы покупать стопятидесятидолларовые билеты в клуб или — того хуже — всю ночь мерзнуть на Таймс-сквер. Мы все принесли с собой по бутылке более-менее пристойной выпивки, Лили раздала погремушки и короны из мишуры, и мы здорово набрались и очень весело встретили Новый год на крыше ее дома, глядя на испанский Гарлем. Хотя все мы были изрядно подогретыми, лучше всех была сама Лили, и к тому времени, когда отбыл последний гость, ее совсем развезло. Два раза ее стошнило, и я боялась оставить ее одну, поэтому мы с Алексом собрали ее сумку и отвезли Лили к себе на такси. Ночевали мы у меня (Лили спала в гостиной), а на следующий день все вместе отправились в ресторан.

Я была рада, когда праздники остались позади. Жизнь вновь пошла своим чередом, пора было приступить — по-настоящему приступить — к своей новой работе. Ведь хоть я и чувствовала себя так, словно работаю уже десять лет, фактически была новичком. Я очень надеялась, что все пойдет так, как надо, когда мы с Мирандой начнем работать бок о бок. Любой может показаться по телефону бессердечным чудовищем, особенно если это человек, который не любит отпусков и, будучи оторванным от работы, чувствует себя неуютно. Но я нисколько не сомневалась, что печальный опыт моего первого месяца уступит место новым, деловым отношениям, и я буду рада этим переменам.