Дьявол из Блэкрока - [26]

— Неплохая идея, кстати. К тому же довольно значительный процент всех беременностей заканчивается выкидышем до двенадцатой недели.

Казалось бы, простые слова, но они очень болезненно ударили по Лили. Она знала, что самой Кэти пришлось пережить два выкидыша. И это было для нее страшным испытанием.

— Ничего. Будем надеяться на лучшее. Как ни странно, но я готова к его рождению. Может быть, все дело в тебе, но я так хочу собственного ребенка!

— Лили, ты меня пугаешь! Неужели ты пила знаменитый ликер Гейтсов или что-то в этом роде?

Лили откашлялась.

— Ну, вообще, отпила один глоток. Но при чем здесь это?

— Да он считается мощным любовным эликсиром. Выпьешь немного, и все — ты уже влюблена, а через короткое время и беременна.

— Кэти, — рассмеялась Лили. — Ну что за сказки ты тут мне рассказываешь? Тебя послушать, так мать Деклана должна была бы не вылезать из беременностей. Она ведь постоянно попивала этот ликер.

— Ну не знаю, не знаю. Мне про этот волшебный эликсир несколько раз говорили. Люди врать не будут. Скажи, а тебе ведь всегда нравился Деклан Гейтс, правда? Теперь, когда я вспоминаю прошлое, я могу сказать, что ты бросалась на его защиту чаще, чем другие. И меньше других поливала его грязью. А еще помнишь те слухи, когда он якобы обесчестил девушку и та забеременела от него?

Разве такое забудешь!

Лили тяжело вздохнула.

— Ну вот, теперь эти слухи стали правдой.

— Вот мама-то обрадуется!

— Да уж. — От волнения в горле застрял комок и подкатила тошнота. — Может, пока не будем ничего говорить ей? Хочу, чтобы Деклан узнал о ребенке первым. Вернее, вторым… после тебя. Мне надо было сказать об этом хоть кому-то, иначе я бы сошла с ума. — И она снова посмотрела вниз на бесконечный людской поток.

— Ну, наверное, ты права! Новость может убить нашу мать.

— Мать-то выдержит. Она у нас крепкая. А вот на мой бизнес эта новость может отрицательно повлиять. Ты же знаешь, как люди скептически относятся к деловым женщинам с торчащим животом.

— Верно. Клянусь: никому ни слова. Заклею свой рот суперклеем. Может быть, заодно похудею.

Лили рассмеялась.

— Ну ладно, я рада, что позвонила тебе. Ты всегда напоминаешь мне о том, что на свете есть и другие люди и мир вертится не вокруг меня одной.

— Конечно! Потому что он вертится вокруг меня! Целую!

Лили иронически покачала головой и положила трубку.

Она не могла сдержать улыбку, опустив свой взгляд и бережно положив руку себе на живот. Вот в ней и соединились гены обеих семей — Гейтсов и Уортонов. Назло давней вражде. Доказательство того, что все в мире способно измениться так, как никто и не ожидает.

Но любопытно, что же скажет Деклан, услышав о своем отцовстве? Когда этот вопрос возник у нее в голове, она тут же отбросила его за ненадобностью. Словно у нее нет других дел, как только сидеть и гадать на кофейной гуще.

Придет время, она ему все расскажет, никуда не денется. И пусть его реакция будет какой угодно. Она примет любую с достоинством. А пока ей надо сосредоточиться на бизнесе и подготовиться к рекламным кампаниям.

Но что еще важней — теперь ей надо будет думать еще о здоровье и будущем благополучии ее ребенка.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Ну вот, и пришел тот самый день! — сказала Лили своему отражению в зеркале.

Щеки ее раскраснелись, либо от волнения, либо от жары, либо, возможно… во всем виновата беременность.

— Идем же, Лили! Никто никого не будет ждать! — позвала ее помощница Ребекка.

Персонал компании вместе с ней отправился в Манхэттен, на открытие новой торговой биржи, на первых торгах которой в качестве владельца компании участвовала и Лили. Ей было даже предложено позвонить в колокольчик в знак начала торгов.

— Иду.

— Выглядишь сногсшибательно! — покачала головой Ребекка, и ее кудри пружинисто заплясали вокруг головы. — И это весьма кстати, ведь на тебя будут смотреть люди во всем мире.

— Спасибо. Я едва не лопаюсь от восторга. — Они обменялись улыбками, идя к двери.

Любопытно, смотрит ли Деклан?

Эта мысль пришла ей в голову сама собой. Она набрала побольше воздуха в легкие и шагнула в светлый просторный зал, полный народу, вспышек и телекамер, и целого моря компьютерных мониторов.

Она ему так ни разу и не позвонила. Много раз хотела, но как она могла разговаривать с ним, не упомянув про беременность?

Так что было гораздо проще вообще не звонить.

Да и он тоже не звонил.

Да. И это было самое обидное. Ведь каждый раз, когда она слышала звонок, она невольно вздрагивала и бежала брать трубку — он! Нервы…

Впрочем, чего обижаться? У них не было отношений в классическом понимании этого слова. Так что даже не скажешь, что они закончены. И все равно в груди саднило от боли.

Сегодня, после того, как закончатся торги, она непременно даст ему знать о том, что у нее уже есть деньги. И что будет потом?

Возбуждение охватило ее еще сильнее, когда она поднялась по ступенькам на сцену, где ей предстояло открыть торги звоном колокольчика.

— Лили Уортон, это Джон Тэйн, исполнительный директор Новой нью-йоркской биржи.

Ее губы расплылись в широкой улыбке.

— Очень рада встретиться с вами. Это большая честь для меня.

Последним из семьи Уортонов на подмостки биржи поднимался ее дедушка Маршалл Уортон, тот самый, который выпрыгнул из окна своего офиса после того, как в одночасье потерял все свое семейное состояние во время финансового краха 1929 года.