Дьявол - [91]

Все больше их отношения стали походить на взаимоотношения между братом и сестрой. У Рори не появлялось никакого желания переспать с ней, и в то же время он часто спрашивал себя, не переменились ли ее чувства к нему. Хотя в глазах ее по-прежнему сверкала неприязнь, иногда он ловил на себе ее взгляды исподтишка, не лишенные желания. Во всяком случае, ненависти в них не было.

Баба заверил Рори, что ей не составит труда получить свободу. Однако, предупредил он, как только она станет свободной, положение ее станет сомнительным. Как рабыня, она находилась под определенной защитой и была неприкосновенной, но, как свободная женщина, она будет постоянно находиться в опасности.

— Я мог бы жениться на ней, — предложил Рори. Он вспомнил о половине обещания, данного ей.

Но Баба замотал головой:

— Только после того, как она примет ислам, в чем я лично сомневаюсь. Даже я не могу заставить имама обвенчать неверующую. — Он на минуту задумался. — Постой! Я нашел выход. Ты говоришь, что она тебе как сестра. Очень хорошо, мы сделаем ее нашей сестрой. Думать для Бабы означало действовать. Когда после его хлопка в ладоши появился раб, он крикнул:

— Приведи желтоволосую рабыню-нзрани! Скажи, что султан приказывает ей явиться перед ним и эмиром!

— О каком эмире ты говоришь? — спросил Рори.

— О тебе! — Баба ткнул в него пальцем.

— С каких это пор я стал эмиром?

— Ты являешься им уже две минуты. Я так решил. Мансур — эмир. Он мой брат. Ты тоже мой брат, поэтому тоже должен быть эмиром. И так как у меня теперь два эмира, мне необходимо заняться делом и произвести на свет шанго. У женских чертогов бегают восемь пацанят, но ни одна из моих жен не родила пока еще никого, кроме девчонок. Как только вы отправитесь в Тимбукту, я с ними со всеми разведусь. Одному из моих бастардов восемь лет, я, наверно, женюсь на его матери, а мальчика сделаю шанго. Он отличный паренек, а у его матери хорошая кровь.

Он перестал говорить, прерванный стуком в дверь; когда он крикнул «открыто», на пороге появилась леди Мэри.

На этот раз ее никто не вталкивал в комнату, она вошла с высоко поднятой головой. Она была в парандже, и Рори приятно было видеть, что, когда она подходила к Бабе, ей хватило ума и такта сделать подобающий глубокий селям. Баба взмахом руки приказал рабу закрыть дверь, но сделал знак остаться и Мансуру, и старику Слайману. Он встал, поднял паранджу с лица Мэри и посмотрел на нее пристально и испытующе.

— Тебя зовут Ясмин? — спросил он.

Она бросила взгляд на Рори. Едва заметный кивок придал ей уверенности.

— Да, мой повелитель султан.

— Похоже, леди Ясмин, наши отношения неожиданно стали довольно запутанными. Одно время вы были в гареме моего отца и вполне могли бы родить мне единокровного брата, что позволило бы вам стать мне кем-то вроде мачехи, — улыбнулся он. — Но этого не случилось, и вас перевели в гарем моего брата, эмира Сааксского. — Он развел руки, признавая тем самым достоинства Рори. — Так что наши отношения изменились; теперь вас можно считать почти моей невесткой. Однако мой господин эмир сказал мне, что у него больше нет желания делить с вами ложе, и теперь я вижу почему — потому что вы костлявы, но это не будет иметь для вас никакого значения, если вы станете сестрой, может, потому, что у вас такие же желтые волосы, как и у него. А это, волей-неволей, делает вас и моей сестрой также. Итак, леди Ясмин, я объявляю вас моей сестрой и дарую вам всяческую защиту, которую дает вам эта родственная связь.

— Это большая честь, мой повелитель султан.

— Да, большая, принцесса Ясмин.

— Ты сказал «принцесса», Баба? — Рори взглянул на великана, который улыбался до ушей.

— Именно, я сказал «принцесса». Подумай, может ли сестра достославного султана Сааксского не быть принцессой? Может ли она быть простолюдинкой, как какая-нибудь толстогубая, с приплюснутым носом девка из племени банту? Так что ты, брат мой, — эмир; сестра наша — принцесса, а бедный старина Слайман сидит тут вовсе без всякого титула. Ладно, Слайман, сегодня я щедрый. Я тебя тоже кем-нибудь сделаю. Сделаю тебя шейхом. Точно! Всего за несколько минут всех вас пожаловал дворянством!

— Милость ваша безгранична, мой повелитель, — отвесил низкий поклон Бабе Слайман, а Мэри выпрямилась и подняла голову, как будто подставляя ее под корону.

— Могу ли я спросить моего повелителя султана, — она сделала глубокий вздох, а выражение ее лица стало почти кокетливым, — я принцесса Сааксская или Саксская?

— Сааксская, сестра моя, — ответил Баба, показывая широким жестом пространство вокруг себя, — и, как таковая, вы переедете из гарема моего брата в собственные апартаменты рядом с покоями моей матери и будете жить в них до тех пор, пока не настанет время покинуть нас. У вас будут собственные рабы, чтобы прислуживать вам, а я попрошу свою мать выбрать их для вас и еще скажу, что вам нужен гардероб и драгоценности, подобающие вашему рангу. Теперь, когда вы моя сестра, я могу выдать вас замуж с выгодой для себя, но я понимаю, что вы хотите вернуться в Англию.

— Да, мой повелитель султан. У меня семья в Англии, которая, возможно, оплакивает меня как мертвую последние три года. Они не получали от меня ни единой весточки с тех пор, как я села на корабль в Неаполе, чтобы возвратиться домой. Вам понятно мое желание увидеться с отцом и матерью.