Дьявол - [119]

Тим скатал пальцами шарик и бросил его в собственный рот. Проглотив его, он скатал еще один для Рори, но тот отказался. А юноши жадно поедали кашу, залезая руками в ведра и глотая шарики один за другим. Они дочиста выскребли ведра пальцами и сели, откинувшись, с улыбками на лицах и ярко сверкая белыми зубами в полумраке невольничьей палубы.

Рори предложил Тиму вернуться к Джихью, полагая, что в отсутствие первого помощника капитану может понадобиться опытный моряк. Сам Рори решил остаться с неграми. Здесь все было в движении, а Рори жаждал общения. Он приказал Кту перенести два полных мешка с мукой туда, где грот-мачта, как ствол дерева, шла вверх через палубы, и, усевшись на мешки и прислонившись спиной к мачте, он добился хоть какой-то стабильности; корабль к тому же раскачивало теперь меньше. Рори сделал знак Кту сесть на пол рядом с ним и рассказать о себе.

Польщенный вниманием, Кту разговорился. Это был юноша лет восемнадцати, с мягким голосом и добродушной улыбкой. От своей матери фуланки он унаследовал тонкие губы и орлиный нос, а также более светлый цвет кожи. Его отец из племени хауса наградил его высоким ростом и силой. Работорговец-араб привез его в Саакс и продал Бабе. Теперь — улыбнулся Кту — он был вместе с известным белым братом султана. Он схватил руку Рори, положил ее себе на голову и стал молить взять его к себе в слуги.

Рори вспомнил, что остался без слуги. Бедный Млика погиб. Почему бы ему не взять этого старательного парня? Если у него не будет получаться, Рори сможет опять отправить его в трюм и попробовать другого.

— Ты хотел бы быть моим боем, Кту? А вдруг я окажусь плохим господином и буду сечь тебя?

— Нет, вы хороший господин, а я хороший бой. Если я буду хорошо себя вести и хорошо служить вам, вы будете добры ко мне и не будете меня бить. Я знаю, вы хороший человек. Сегодня, когда вам было так же плохо, как и нам, вы пришли сюда, чтобы помочь нам. Я уже давно вас знаю, мой господин, потому что я видел вас в Сааксе и в большом доме, где мы жили перед тем, как попасть на эту большую пирогу. И каждый раз, когда мы выходили на палубу поесть, я искал вас глазами. Каждый раз я искал вас глазами и благодарил вас, потому что вы не похожи ни на кого другого. Вы много улыбаетесь, а это хороший признак, если человек улыбается. Это говорит о его доброй душе. Я тоже много улыбаюсь, хоть я и раб, потому что у меня добрая душа. Я буду хорошо служить вам, мой господин и повелитель.

— Ладно, когда я буду уходить отсюда, можешь пойти со мной.

Кту убрал руку Рори со своей курчавой макушки и потерся о нее щекой.

— Я пойду с вами, господин, но сейчас, раз уж вы сделали меня старшим, мне лучше всего покинуть вас и пойти к остальным бригадирам, чтобы поговорить с ними, а то они забудут, что я здесь главный.

Рори кивнул, и Кту ушел. Весь долгий день Рори просидел полулежа, опершись о мачту. Ноздри его привыкли к зловонию, а глаза — к темноте. Желудок его отвергал любую пищу, хотя он часто пил тепловатую воду, которую принес Кту в ведре. Рори не знал, сколько прошло времени, потому что не слышал корабельных склянок, но знал, что судно выбиралось из шторма, потому что палуба под ногами становилась более и более устойчивой. Кту вернулся и сел у него в ногах, а потом, задремав, положил голову Рори на колени и заснул. Рори тоже заснул.

Топот ног и шум наверху у люка разбудили его. Одна за другой тяжелые доски были убраны, и внутрь ворвался свет. Луч солнечного света позолотил грязную палубу, а над краем люка показалась голова Тима с ореолом рыжих волос.

— Как ты там, в порядке, Рори, дружище?

— Почти оправился, — крикнул в ответ Рори.

— Шторм кончился. Выходи.

Рори растолкал Кту и приказал ему следовать за ним вверх по лестнице, которую опустили в люк. Яркий свет почти ослепил его, но все равно приятно было вновь увидеть солнце. Океан был покрыт белыми сверкавшими барашками.

— Я хочу, чтобы всех юношей вывели на палубу и облили морской водой. Всем выдать двойную порцию пальмового масла, чтобы они могли как следует растереться. Потом пусть пятьдесят невольников возьмут швабры и выдраят палубу начисто. Пусть кок приготовит им какую-нибудь еду; если остались фрукты, отдайте их им. Потом всех вниз и уложить спать.

— А что это за здоровенная черная детина, ходит за тобой, как тень? — показал на Кту Тим.

— Его зовут Кту. Я беру его вместо Млики. Тебе тоже пора обзавестись боем, Тимми. Не думаю, что снова будет бунт, но тебе будет безопаснее, если слуга будет спать у двери.

Тим прищурился.

— Здесь я тебя опередил, Рори. Уже выбрал одного. Как раз хотел спросить у тебя, не будешь ли ты возражать. Он один из моих невольников. Я привез его с собой из Базампо.

Рори грустно покачал головой:

— Как все-таки коротка жизнь, Тимми. Два дня назад я оплакивал Млику, а ты — Маноэля, а сейчас мы уже подыскали им замену.

— Такова жизнь, Рори. Если бы ты проплавал с мое, то знал бы, что сегодня есть, завтра нет. Только подружишься с каким-нибудь парнем, как нас переводят на разные корабли или еще что-нибудь, и снова надо искать товарища. Привык, чтобы не рвать сердце в клочья.