Дядя Лёша - [13]

— Вадим.

Он в первый миг не понял, что это говорится ему. Затем обернулся. На него смотрела девчонка. Та самая, которую он сбил на машине, та смешная, которая в одних трусиках бегала по лестнице.

— Ну привет. Какими судьбами…

— Я… пришла, — прошептала девчонка. Она смотрела на него в упор круглыми глазами, которые в полумраке казались почти черными, и в них застыло вопросительно-тревожное выражение.

«Чего же ей надо, — недоуменно подумал Вадим. — Неужели решила жаловаться? Поздно, милая. Поезд ушел».

— Зачем? — спросил он и улыбнулся.

— Я… — Кажется, она потерялась и не знала, что сказать. Она почти выдавливала из себя слова: — Я… думала о тебе. И вот… пришла.

Вот это да! Ну и дела!

Вадим ожидал чего угодно, но только не этого. Вот уж действительно, с этими женщинами не знаешь, на каком ты свете. То в окно готовы выпрыгнуть, только чтобы ни-ни, то сидят тут на лестнице, дожидаются.

Он снова взглянул на Кристину. И опять она напомнила ему Пеппи, только теперь это была особенная Пеппи, о которой еще не написали — Пеппи Влюбленная. Это выглядело так трогательно и одновременно так забавно, что он не мог не рассмеяться.

Кристина смотрела на него, не понимая, что значит этот смех.

— Давно ждешь? — спросил Вадим.

— Нет, не очень, — покачала головой Кристина.

— Ладно, пойдем, ты замерзла же совсем.

Вадим взял ее за руку. Рука оказалась холодной как лед и немного влажной.

«Э, да как мы нервничаем», — подумал он.

— Пойдем, пойдем, тебе надо согреться.

Кристина сползла с подоконника. Это вышло неуклюже, и она почему-то вспомнила Лидию. Та, наверное, указала бы на то, что движения должны быть изящными.

Снова та самая прихожая. Квартира, полная чудес. Другой мир. Вадим снял с нее промокший насквозь плащ, Кристина начала стягивать сапожки, он наклонился, чтобы помочь.

— Да не надо, я сама, — пробормотала девчонка и неловко скинула один сапог.

— Да нет, давай-ка я за тобой поухаживаю. Ты все-таки гостья, — усмехнулся Вадим и, опустившись вниз, снял второй сапожок. — Да у тебя же ноги насквозь мокрые, милая моя! И носки? Да… Так и воспаление легких заработать нетрудно. Что, других нет?

Кристина только отрицательно покачала головой.

— Ладно, сейчас что-нибудь придумаем. Носки снимай. Придется тебе надеть мои, хотя они тебе будут великоваты. Ничего. А обувку свою давай сюда, поставим сушиться. Ты, кстати, надолго?

Кристина не ожидала такого вопроса. Она только беззвучно пожала плечами. И застыла, смотря на него. Она не могла поверить, что снова видит это лицо. Это было чудо. Но перед ней действительно был он. Вадим Воронов. Человек, о котором она мечтала все эти дни.

Он смотрел на нее, улыбался чуть насмешливо, но совсем не злобно. Волнение у Кристины прошло, но сменилось пустотой — она как будто ничего не чувствовала. Раньше, воображая эту встречу, она представляла себе, как бросится ему на шею, как осыплет его поцелуями, как признается во всем, что чувствовала и думала эти две недели. Но сейчас этот миг настал, а она просто стоит, не чувствуя ничего, и только смотрит на него, все еще не в силах осознать, что она действительно его видит.

Вадим отвел Кристину на кухню, включил электрическую кофеварку, поджарил на тостере пару кусочков булки. Приключение было неожиданным, но, пожалуй, не лишенным приятности. Сумасшедшая девчонка. Он, правда, еще не решил, что с ней делать. Скорее всего, напоит ее кофе и выставит восвояси. Может быть, на машине подвезти? Да нет, пожалуй, проводит до метро, и хватит с нее.

Он вынул из резного буфета две кофейные чашки и поставил одну перед Кристиной.

— Какая тонкая, — удивилась девчонка. — Как бумага.

— Ломоносовский завод, — ответил Вадим. — Мама их коллекционирует. Вот, посмотри. Это называется «костяной фарфор».

За стеклянной дверцей буфета стояло несколько десятков чашечек — таких же изящных и тонких.

Вадим разлил кофе.

— Может быть, шампанского? — предложил он, вспомнив, что в холодильнике стоит початая бутылка.

— Можно, — прошептала Кристина.

— Хотя какое сейчас шампанское: совсем замерзнешь. — Он достал из буфета пару объемистых полукруглых стаканов с толстым дном и налил коньяку, совсем понемногу, может быть на палец.

«Как в кино», — подумала Кристина.

Вадим отхлебнул кофе и стал перемежать его мелкими глотками коньяка. Кристина последовала его примеру. Коньяк немного пощипывал язык и горло, но горячий кофе смывал это ощущение. Скоро изнутри по всему телу побежали волны тепла. Пару минут они пили молча.

Вадим внимательно разглядывал свою съежившуюся в кресле гостью. Было совсем тихо. В нем росло чувство какой-то пронзительной нежности и жалости; почему-то захотелось завернуть ее в плед, взять на руки и носить, убаюкивая.

Из гостиной послышался мерный бой часов, Кристина вздрогнула.

— Ба, совсем забыл! Ведь дама заказала шампанское…

На столе появились новые бокалы, на высокой ножке. Через минуту в них пенился Новый Свет.

— Ну что, за знакомство? — предложил Вадим.

— За знакомство, — кивнула Кристина.

— Слушай, а почему Кристина? Ты, что ли, эстонка? Или латышка?

— Да нет, теоретически я полька, Калиновская. Но вообще-то обычная русская.