Двуликий Янус - [20]

Шрифт
Интервал

Прямо с Палихи Горюнов выехал в Люблино, где жил отец Мизюриной. Там ему пришлось провести целый вечер, потратить не один час, и не зря.

Отец Мизюриной, Софрон Григорьевич Касаткин, жил в небольшом домике, притаившемся за высоким забором. Стоило постороннему приблизиться к забору, как раздавалось металлическое звяканье и звучал грозный басовитый лай: хозяйство Касаткина охранял злющий пес.

Соседи Касаткина, называвшие его не иначе как хапугой, относились к нему с откровенной неприязнью. Как часто бывает в таких случаях, каждый с удовольствием «перемывал косточки» неполюбившемуся соседу, никого не приходилось расспрашивать. Говорили охотно, говорили много, со всяческими подробностями, и трудно было разобрать, где тут правда, где выдумка. Виктор и не пытался разобраться, отделить правду от лжи: его сам Касаткин интересовал мало. Зато когда одна из особо словоохотливых соседок упомянула о том, что последнее время она несколько раз видела на участке Касаткина какого-то постороннего мужчину, военного, Виктор весь обратился в слух:

— Мужчина? Военный? И давно он там появился? Как выглядит: молодой, старый?

— Да нет, не очень чтобы давно, впервые этак с месяц назад, может, чуть побольше, а молодой ли, старый, не скажу, батюшка, не приметила. Сдается, не очень старый, а там кто знает… Не разглядела. (Не могла же соседка признаться, что она подглядывала через щелку в заборе, — а что через щелку разглядишь?!)

«Он! — решил про себя Виктор. — Малявкин! Удача».

Горюнов потолкался и возле мануфактурного склада, которым заведовал Софрон Григорьевич, побывал и в местном отделении милиции. В этот вечер ему определенно везло: надо же случиться так, что именно этими днями на складе была обнаружена недостача и предполагалась ревизия. Виктор не остался безучастен к полученным сведениям, и по дороге в Москву у него созрел план, который он и доложил Кириллу Петровичу.

— Интуиция! — возбужденно восклицал Виктор. — Верьте моей интуиции, это Малявкин! Он там, у Касаткина…

Майор Скворецкий хотя и не разделял излишнего оптимизма своего помощника, хотя и посмеивался над его «комсомольской торопливостью», как он выразился, но план, представленный Горюновым, одобрил. Той же ночью в Люблино выехала оперативная группа, возглавил которую сам майор.

Прихватив в люблинском отделении милиции двух милицейских работников, Скворецкий и оперативная группа двинулись к дому Касаткина. Оставив прибывших с ним оперативных работников дежурить возле забора (надо было перекрыть все пути отхода — мало ли что!), сам Кирилл Петрович с Горюновым и милиционерами подошли к калитке. Они долго стучали, в ответ раздавался только свирепый собачий лай. Наконец послышались чьи-то шаги, и хриплый голос спросил:

— Кого там еще принесло? Чего стучите, покоя людям не даете?

— Ты, Григорьевич? — откликнулся один из милиционеров. — Открой. Милиция.

Послышалась какая-то возня, стукнула щеколда, и калитка чуть приоткрылась.

— Ты, что ли, Максимович? — сердито спросил Касаткин, вглядываясь в темноту. — И чего тебя по ночам черти носят? Дня тебе мало?

— Я, я, — отозвался милиционер, которого Касаткин назвал Максимовичем. — Узнал? Отворяй. Так что придется произвести у тебя обыск. Насчет мануфактуры… Ты зверя-то своего угомони.

Горюнов нажал плечом, калитка распахнулась, и Скворецкий, два милиционера, а за ними и Виктор прошли мимо отступившего в сторону Касаткина к дому. Касаткин укоротил цепь, на которой метался здоровенный пес, и последовал за непрошеными гостями.

— Обыск? — спросил он, догоняя Скворецкого, в котором угадал главного. — Это почему обыск? Никакого полного права не имеете.

— Имеем, — весело отозвался майор. — Имеем право. На вашем складе обнаружена недостача, вот и поищем…

— Недостача? А я тут при чем? Не брал я мануфактуры. Ищите, власть, конечно, ваша, только нет у меня ничего. Нехорошо поступаете.

— По закону поступаем, хозяин, по закону. Зря обижаешься. Давай показывай свои хоромы.

Дом был небольшой, одноэтажный. В жилые комнаты (их было две) вели просторные сени. Комната, в которую вошел Скворецкий и его спутники, служила хозяину, судя по всему, столовой. Она была обставлена простой, но добротной мебелью. На большом, покрытом клеенкой столе было расставлено несколько тарелок с остатками недоеденной пищи, стояла начатая бутылка водки, посапывал массивный, ярко начищенный самовар.

— Хорошо живете! — заметил майор.

Касаткин промолчал.

Навстречу вошедшим поднялась молодая, лет под тридцать на вид, женщина. На ее миловидном лице блуждала какая-то странная, одновременно испуганная и заискивающая улыбка.

— Дочь, — кивнул в ее сторону Касаткин. — Людмила. Приехала из Москвы отца проведать.

— Мизюрина, — назвалась женщина. — Людмила Софроновна. Здравствуйте…

— Здравствуйте, — ответил за всех Скворецкий. — Извините за беспокойство, но такая уж у нас служба. Должны произвести обыск… А вы что — ужинали? Поздненько изволите ужинать, время-то за полночь…

— Я в своем доме, — угрюмо возразил Касаткин, — сам здесь хозяин. Ужинаю, когда хочу.

— Оно, конечно, — согласился Кирилл Петрович. — Дело хозяйское. Приступим, товарищи?


Еще от автора Яков Наумович Наумов
Тонкая нить

Повесть «Тонкая нить» рассказывает о самоотверженной работе советских чекистов, умело раскрывающих сложное и запутанное дело.Читатель узнает, как необходимо быть бдительным и внимательным и как любой на первый взгляд незначительный факт дает возможность сотрудникам органов госбезопасности разоблачить важных государственных преступников.


Конец полковника Тулбиса

Повесть из альманаха «Мир приключений» № 12 1966 год.


Схватка с оборотнем

Андрей Яковлевич Свердлов (Андрей Яковлев) (1911–1969) — сын одного из наиболее из-вестных деятелей большевистской партии Я.М.Свердлова — поступил на службу в органы НКВД совсем молодым (ему было немногим больше 20 лет). В последние годы службы он за-нимал должность заместителя начальника отдела «К» (контрразведка) Главного управления МТБ СССР, работал в 4-м секретно-политическом отделе управления МВД СССР, потом в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, защитил диссертацию на звание кандидата исторических наук.


Чекистка

В основу книги положены действительные события, происходившие весной 1918 года в городе Казани, куда перебрались из Москвы основные силы эсеровско-белогвардейских заговорщиков — генерала Алексеева и «Союза защиты родины и свободы».Сведения о готовящемся в Казани контрреволюционном восстании доходят до ВЧК. По заданию Ф. Э. Дзержинского производится проверка поступивших материалов. Сообщения подтверждаются.Примерно в это же время в Казанский губком партии и в губчека обращаются партийцы и рабочие с заявлениями о концентрации в городе офицеров и их подозрительном поведении.Чекистов в Казани небольшая горсточка.


Рекомендуем почитать
Черный тюльпан

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий глаз Шивы

Фантастико-приключенческий роман «Третий глаз Шивы» посвящен работе советских криминалистов, которые на основе последних достижений современной науки прослеживают и разгадывают удивительную историю знаменитого индийского бриллианта, расшифровывают некогда таинственные свойства этого камня, получившего название «Третий глаз Шивы».


Фаэты

Роман «Фаэты» повествует о гибели пятой планеты солнечной системы из-за ядерного взрыва океанов, о судьбе уцелевших героев и их потомков.


Полдень, XXII век

«Полдень, XXII век». Центральное произведение знаменитого цикла братьев Стругацких о мире будущего. Шедевр отечественной (и мировой) утопической фантастики, выдержавший проверку временем — и сейчас читающийся с таким же удовольствием, как и десятилетия назад. Роман, который сами авторы называли книгой о «Светлом, Чистом, Интересном мире».