Двуликий демон Мара. Смерть в любви - [59]

— Начали! — громко скомандовал Отрезавший Много Носов, и дюжина воинов с дикими криками выскочила из укрытий.

Призрак взвился выше в воздух, на несколько мгновений неподвижно замер, точно испуганный олень, а потом закружился, как дым на ветру. Продолжая вопить и орать, воины бросились к типи Видящей Белую Корову. Свист стал глуше, теперь он походил не столько на голос флейты, сколько на шелест ветра в листве, Хока Уште тоже принялся орать и размахивать руками, он заметил среди прочих шамана с черной полосой таха топта сапы на лице, который гремел вагмухой из священного плода горлянки, отгоняя призрака.

Внезапно кружащая в воздухе тень стремительно завертелась подобием пыльного смерча, а потом разлетелась на тысячу частиц — словно черная пыль, рассеянная ветром в лунном свете. Слабый свист обратился чуть слышным эхом, а потом и вовсе смолк.

— Сегодня он больше не вернется, — сказал вичаза вакан.

Воины пошли успокоить Видящую Белую Корову и ее мать. Отрезавший Много Носов приблизился к Хромому Барсуку:

— То же самое было прошлой ночью и позапрошлой. Так мы поняли, что мой сын умер. Сейчас мы поедем похоронить его.

Мальчишки привели лошадей, двадцать воинов вскочили верхом, кто-то подсадил ослабшего Хоку Уште, и отряд выехал в залитую лунным светом прерию.

Была середина утра, когда они наконец отыскали тела. Стервятники уже слетелись на поживу, глаза у мальчиков были выклеваны, лица почти полностью съедены. Отрезавший Много Носов пронзил стрелой жирную птицу, рвавшую печень его сына и не успевшую взлететь.

Воины привезли с собой палаточные шесты на волокуше и теперь разрубили жерди, чтоб соорудить три погребальных помоста. Мать Поворачивающего Орла прислала лучшую военную рубаху и особые мокасины для мертвых, с вышитыми на подошвах бисерными узорами, символизирующими мир духов. Мальчика одели должным образом, а родственники Нескольких Хвостов и Пытавшегося Украсть Коней обрядили своих мертвецов. Наконец все три тела положили на погребальные помосты, и шаман по имени Бизоний Глаз произнес нужные слова и почтил духов курением священной трубки. К полудню церемония завершилась, двадцать воинов и Хока Уште сели на лошадей и двинулись прочь.

— Ваш лагерь совсем в другой стороне, — сказал Хромой Барсук, когда сообразил, что они направляются на запад, к Мако-сича.

Отрезавший Много Носов лишь коротко рыкнул в ответ и принялся на ходу наносить боевую краску.

Хока Уште понял, что находится в военном отряде, и сказал:

— У меня нет оружия.

— Это не твое сражение, — отозвался седоволосый воин, ехавший рядом с Отрезавшим Много Носов. — Но ты должен опознать сусунов, убивших наших мальчиков.

Хока Уште вспомнил, как он лежал в барсучьей норе лицом в землю, когда кони шошонов проносились над ним. Он промолчал.

К наступлению темноты они достигли границы Бэдлендса. Отряд устроил холодный привал, несколько разведчиков врассыпную пошли дальше в поисках шошонов. Они надеялись ночью найти вражескую стоянку, бесшумно приблизиться и напасть на них с первыми проблесками зари. Бруле, как и все остальные лакота, не любили сражаться по ночам.

Бруле не нашли стоянки. Весь следующий день они шли по следу, но большой военный отряд шошонов разделился на четыре или пять групп, и их следы почти затерялись на каменистых пустошах Мако-сича. К исходу третьего дня погони Хромой Барсук изнемогал от усталости и голода — они питались только васной и сырым мясом подстреленных мелких животных — и мечтал поскорее вернуться к собственным поискам. Его никто не спрашивал, но он считал, что Поворачивающий Орел со своими товарищами прежде всего не должен был убивать женщину-шошонку и ее мужа. Он не отважился сообщить свое мнение Отрезавшему Много Носов.

На четвертый день двое разведчиков вернулись на стоянку чрезвычайно возбужденные. Хока Уште прислушался к невнятной скороговорке бруле и понял, что разведчики нашли не шошонов, а вазичу. У юноши забилось сердце при мысли, что он воочию увидит пожирателей лучших кусков, но он спросил Бизоньего Глаза:

— Разве вы хотите отомстить не шошонам?

Шаман взглянул на него с прищуром.

— Они скорее всего уже перевалили через горы. Мы совершим месть там, где сможем.

К этому времени военный отряд зашел далеко на запад, гораздо дальше, чем хотелось бы Хоке Уште и остальным — ведь там находилось укрепление вазикунов, которое лакота называли фортом у Соснового ручья, а пожиратели лучших кусков — фортом Филипа Керни. Но именно рядом с фортом Отрезавший Много Носов со своими воинами и устроил засаду.

Настоящего вождя отряда звали Заряжающий Левой Рукой, но Отрезавший Много Носов был военным вождем и составлял планы боевых действий. Он послал седоволосого друга, Расправляющего Крылья Орла, и еще шестерых, чтобы они заманили вазичу к ручью. Воины шумно спорили за право пойти на такой подвиг. Хока Уште не изъявил желания принять участие в деле, поскольку по-прежнему не понимал, какое все это имеет отношение к его оюмни и почему вдруг убийство солдат-вазикунов станет местью за смерть Поворачивающего Орла. Но он помалкивал.

Когда Расправляющий Крылья Орел и его люди стали уводить за собой вазичу от крепости, выкрикивая насмешки и пытаясь совершать деяния славы, Отрезавший Много Носов поставил своих воинов в засаду на северной стороне Соснового ручья. Хока Уште получил задание стеречь лошадей в тополиной роще под северным склоном холма, пока вазикуны не окажутся у самой засады. Оттуда он слышал крики и выстрелы, но ничего не видел.