Двуликие. Клетка для наследника - [38]
— Однако во время вашего вступительного экзамена я понял, что вы уже и сами неплохо разбираетесь в травах, поэтому я думаю, что мои коллеги справятся с вашим обучением по предмету «целительство». Я хочу предложить вам другую тему для изучения и, соответственно, для курсового проекта. — Он откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. — Что вы знаете о темноэльфийских проклятиях?
Кажется, с лица вся краска схлынула. Нет… он же не может знать?!
Ну конечно, нет, Шайна… Ты совсем с ума сошла!
— Немного, — произнесла я осторожно. — Практически даже совсем ничего.
Магистр кивнул, словно и не сомневался в моём ответе. Но правдивым он не был. Точнее, отчасти не был.
Знала я действительно мало, зато успела кое-кого проклясть.
— Темноэльфийские проклятья… Целители их практически не лечат. «Проклятье — не болезнь», — явно процитировал он кого-то. — А между тем, они только называются темноэльфийскими, потому что изобрели их именно тёмные эльфы, но накладывать-то может и человек, и эльф, и кто угодно. Ограничение только одно — владение Тьмой, ну и иногда — магия Крови. У вас есть и то, и другое.
— Магистр, — я сглотнула, — надеюсь, мне не надо будет накладывать проклятье?
— Вас это смущает? — Дарх чуть сузил глаза. — Почему?
Я на секунду открыла рот, подбирая ответ.
— А вдруг снять не смогу?
— Не сможете вы — смогу я, — отрезал преподаватель. — Чтобы научиться снимать проклятья, сначала надо научиться их ставить.
— Но не все проклятья можно снять, — возразила я, и он вдруг посмотрел на меня с какой-то странной, почти бесконечной усталостью.
— Да. Не все. — Задумался, а потом добавил: — Но это не значит, что не нужно пытаться.
Первое занятие с магистром Дархом оказалось интересным и даже почти не страшным. Хотя иногда меня всё-таки грызла совесть.
Пока он просто продиктовал мне основные типы проклятий — они делились на снимаемые и неснимаемые, а потом внутри ещё бились на несколько подгрупп — и отпустил. На мой вопрос, не нужно ли мне взять в библиотеке что-нибудь почитать, иронично ухмыльнулся и ответил:
— Пока рановато. Такие книги у нас выдают только по личному разрешению, которое надо у ректора подписывать. Сейчас, Шайна, вам хватит меня и тетради с конспектами.
Учитывая обстоятельства, я в этом очень сомневалась, но посвящать в свои сомнения магистра была не намерена. Я ещё жить хочу.
А по дороге в нашу общажную комнату я вспоминала. Всё время до начала занятия с Дрейком я старалась этого не делать, да и во время тоже, а теперь вот нахлынуло…
Моя мама была странствующим магом. И до моих восьми лет мы постоянно кочевали из деревни в деревню, из города в город, нигде не задерживаясь надолго. И лишь когда мне исполнилось восемь, мама решилась осесть в одном тихом местечке.
Тот поселок назывался Тихоречное. Мне страшно нравилось это название. Там была речка и много деревьев, большой лес с грибами и ягодами. В то время я не была такой, как сейчас. Я играла с другими детьми, смеялась, любила плавать в реке в любое время года и дразнить мальчишек. Это были очень хорошие два года.
Мама работала там местным целителем-травником, да и не только. Она была очень сильным магом, поэтому часто просто делала то, что попросят, в том числе и артефакты. Но только самые обычные, за сложную работу не бралась. Теперь я часто задумывалась о том, почему, ведь она могла, я точно знаю, что могла…
Она учила меня магии. У нас дома была большая библиотека, и с каждой неделей она становилась всё больше и больше — мама покупала книги специально для меня, но и для себя тоже. Свои книги она ставила на самую верхнюю полку, чтобы я не могла достать.
Но однажды я добралась до той полки. И утянула вниз книгу, оказавшуюся справочником по проклятьям. В том числе там было описано, как накладывать простейшие проклятья.
И тогда мне пришла в голову идея…
Я всегда ненавидела своего отца. За то, что он не знал о моём существовании, за то, что бросил женщину, которая меня родила. И день за днём, рассматривая в книге описания, я думала о том, как было бы здорово отомстить.
И однажды я решилась.
Мама прибежала в библиотеку, когда я уже заканчивала свой ритуал. Вырвала книгу, дала пощечину — это был первый и последний раз, когда она меня ударила.
Схватила в охапку, обняла, заглянула в глаза.
— Шани, — голос был тихий, горький, — что же ты сделала?
— Отомстила, — ответила я гордо, но сникла, увидев, что мамины глаза полны слёз.
— Дурочка, — сказала она, — месть ничего не решает, только делает тебя хуже. Ты хотя бы вплела в формулу условие снятия?
— Да, конечно.
— И что же это за условие?
— «Когда он меня полюбит», — процитировала я. Что ещё могла придумать десятилетняя девочка?
Мама вздохнула.
— Скажи мне, Шани, ты дочитала книгу до конца? До последнего раздела?
— Нет, — пробормотала я уже не столь уверенно. — А надо было?
— Надо. Тогда бы ты знала, что любое наложенное проклятье что-либо забирает у того, кто проклинает. Никто заранее не знает, что именно. И когда. Может быть, через месяц, а может, через десять лет… Всегда по-разному.
Я немного испугалась, но, конечно, полностью не оценила масштабы катастрофы.
