Двуликая особа - [21]

– Нет, Сергей, у тебя и своих проблем достаточно, с чего ради тебе мои решать.

Он решительно поднялся и направился за дубленкой.

– Ольга Васильевна просила к Брутичу тебя добросить, ты едешь?

«А если бы Ольга Васильевна не просила, сам бы не добросил?»

– Спасибо, я сама доберусь.

– Как знаешь, – он быстро оделся и легко сбежал по ступенькам.

«Вот дура-то! Чего еще надо? Такой мужик в кои-то веки рядом оказался, а ты!»

Перекостерив себя на десять рядов за занудство и в сотый раз пожаловавшись Баксу на судьбу-злодейку, Санька стала одеваться, чтобы отправиться к Брутичу.

Сначала она зашла к Захаровым, Саша просто не смогла пройти мимо скромной коричневой двери. Женька был дома, открыл хмурый, похудевший.

У Саши подступил ком к горлу. Она не знала Татьяну, но не могла видеть, когда у человека горе. У Женьки большое горе, а помочь ему она не могла.

– Здравствуй, Женя. Я к тебе, пустишь?

Он молча отошел в комнату, Александра прошла за ним. На серванте стояла фотография с черной лентой. На ней совсем молоденькая Танюша смеялась, наклонив голову к плечу матери, Ирина Николаевна обнимала дочь и улыбалась светло и счастливо. Саша не знала их такими, видимо, так они жили раньше. Наркоманка Таня была еще послушной ученицей, любимицей родителей и брата, а вечно ворчливая, суровая Ирина Николаевна – молодой, цветущей женщиной. «Здесь она меня всего года на два-три постарше». Саша не могла оторваться от траурного портрета.

– Садитесь, Александра Михайловна, – Женька смотрел на нее спокойно и серьезно.

– Когда похороны?

– Вчера, я Таню вчера похоронил.

– Ты один похоронил? А как же… это ведь такие деньги сейчас… и успеть все надо… – Саша в свои тридцать шесть ни разу не сталкивалась с подобным горем, ее не коснулись печальные хлопоты, и ей было страшно представить, что двадцатилетний парень справился с этим практически в одиночку.

– Так я же Танюхе… Тане на лечение собирал. Да и не один я был, ребята с работы помогли. Из наших девчонки здесь хозяйничали, Севка Ильченко в последний момент узнал, прибежал, Вовка вообще помог здорово. – Женька помолчал, потом грустно добавил: – Я ведь и сам узнал только в четверг, а в пятницу похоронил.

Саше стало жарко от стыда. Это вчера, когда они сидели за праздничным столом, когда смеялись над дурацкими шутками.

– Женя, у Тани нашли листок в кармане с моим адресом. Ты не посылал ее ко мне?

– Нет, меня об этом спрашивали, приходили из милиции. Но я не давал Тане вашего адреса, и писала не она, у нее почерк другой.

Саша ошарашенно смотрела на парня. Ей почему-то думалось, что, придя к нему, она обретет ясность. Теперь же в голове была только одна мысль: «Откуда?», и отбросить ее не было сил.

– Жень, я не знаю, что делать, я боюсь. – Взрослая женщина испуганно смотрела на молодого парня. – Я не должна тебе этого говорить, вернее, я должна тебе сказать что-то другое… Ну поддержать как-то, я ведь понимаю, тебе сейчас невозможно тяжело… Но, черт возьми… этот адрес… Я…

– Успокойтесь, Александра Михайловна, – он близко подошел к ней и крепко прижал к себе. Рядом с ним Саша почувствовала себя спокойнее, ей подумалось, что, может быть, и правда нечего бояться, что это скорее всего нервы и выглядит она сейчас далеко не учителем и наставником, а скорее наоборот. Саша, шмыгая носом, отстранилась, достала из сумки платочек, и всепонимающий Женька протянул ей зеркальце.

– Успокоились? Ну вот, а чтобы вам веселее было дома, возьмите к себе Дашу Литвинову с Кирюшкой, мальчишка хороший, послушный, вам с ними не тяжело будет, да и им полегче.

– А если я на них наведу… преступников.

– Преступники интересуются не вами, а почему-то все больше нами – Захаровыми. Так что сильно не бойтесь.

– И ты так просто об этом говоришь? – удивленно моргала Александра. – Ты нисколько не боишься?

– Теперь мне нечего бояться, они сами меня бояться станут, – зло прошипел Женька, глядя куда-то в сторону.

– Кто они? Ты знаешь, кто это? Тебе надо обязательно рассказать про них милиции!!

Женька, будто очнувшись от мыслей, несколько секунд смотрел на Александру, потом начал подробно объяснять:

– Даша с сыном живут вот в этом соседнем доме, крайний подъезд, восьмая квартира. Только вы лучше стучитесь, а не звоните, – бабка, хозяйка их, очень на звонки злится.

– Ты, Женька, замечательный парень, спасибо тебе. Ты ведь и в самом деле нашел для меня выход. Заходи к нам, договорились?

Захаров, улыбнувшись, кивнул, и Саша выскочила за дверь.

Даша стирала Кирюшкины вещички.

– Иди открой, небось к тебе кого-то холера принесла, – появилась в дверях ворчливая хозяйка. Даше тоже ждать было некого, но она послушно отложила детскую маечку и пошла открывать.

– Александра Михайловна! Вот уж никак не ожидала.

– Дашенька, куда к тебе можно пройти?

– Проходите сюда, – засуетилась ученица, – здесь мы с Кириллом.

Кирюша тихо посапывал рядом.

– Так это у вас что же, проходная комната? – удивленным шепотом спросила Саша. – Где же ты занимаешься? Да и ребенку шум, наверное, мешает. А сколько же ты платишь за эдакий комфорт?

– Ой! Чего там, – махнула рукой Даша. – Вы же не за этим пришли.

– Да нет, Дашенька, как раз за этим. Ты знаешь, неверное, что живу я одна в трехкомнатных хоромах, от матери достались.