Двугорбый Янус - [43]

Мало того, интеллигентов сравняли с посредственностями. Почему-то считается, что более-менее образованный индивид автоматически становится интеллигентом. Диплом о высшем образовании почему-то относит его обладателя к интеллигенции. А где, должный уровень интеллекта, где культура? Так огромная прослойка потихоньку начала паразитировать на истинно Великих именах. Человек, использующий для связки слов ненормативную лексику, считается интеллигентом! Не прочитавший за свою жизнь ни одной книги до конца получает литературную премию! За что? Оказывается, за вклад. Какой вклад, куда? И как тут интеллигенту не взбунтоваться? Как ему верить такой власти? Потому и не верит интеллигент никакой власти. Правители приходят и уходят, а отношение государства к лучшим людям страны остаётся прежним.

Никто не отменял формулировку-эпитет: вшивый интеллигент! Апостолов задумался, есть в этом определении великий смысл! Так и высасывают лучшую кровь из интеллигента никогда не покидающие его паразиты. Умирают от старости, лопаются от перенасыщения, оставляя гнид, которые уже в пелёночном возрасте знают, как использовать и ободрать бедолагу интеллигента!

Поэтому-то коллеги сразу приняли постулат Апостолова. Внутренним чутьём они уловили будущую оппозицию власти. Ещё сама власть не подозревала о печати маркёре, а интеллигенция уже приняла саму идею в штыки.

К словам Николая Ивановича прислушивались, жарко дискутировали, оспаривали его мнение, но соглашались. Здравый смысл брал верх над эмоциями.

Отец Мефодий поражал Апостолова своим интеллектом, но не более того. Николай Иванович предпочитал обращение к Богу самостоятельно, без посредников. Академика поражала неприязнь Православной церкви к Католической при явном, с его точки зрения, сходстве. Если католики избрали себе папу Римского как наместника Бога на земле, и это неправильно, тогда почему у Православных священники считаются пастырями? Напрасно отец Мефодий объяснял ему, что не может быть иного выше Бога на земле, что православный священник посредник, а не наместник Бога на земле и не может быть выше Создателя. Этого не понимал Апостолов. Бесполезно предупреждал отец Мефодий об искушениях, стоящих перед каждым верующим. Не внимал Апостолов и не понимал. Он молился дома, в одиночку.

Вскоре Николаю Ивановичу стал являться архангел. Теперь можно было получать ответы на все вопросы без пастыря и посредника.

Не знал Апостолов, что и великим старцам не может являться бесплотный архистратиг, и даже святые не могут постоянно общаться с небесным воинством. Неосведомлённость только укрепляла Николая Ивановича в высокой избранности. А как иначе? Если являющийся к нему дал жену и приказал оформить брак в ближайшие дни, опустив все формальности!

Будущую супругу Апостолов встретил в церкви, подчиняясь воле архистратига, он спросил у молодой женщины:

– Готова ли ты стать моей супругой?

– Готова, – еле слышно ответила Оленька, опустив длинные ресницы.

В двух шагах, спиной к аналою стояла бабушка Степанида и одобрительно улыбалась.

Глава 32

Хамсин пришёл на Землю обетованную: замершее море, солнце в дымке и застывшие пальмы на берегу. Изнемогала сжигаемая солнцем земля, и ветер ни единым дуновением не освежал её.Взлелеянная в душах туристов картина о Земле обетованной никак не вмещала в себя пустынную безмолвность и абсолютный покой.

– Хамсин может продлиться пять дней, – говорил старожилы. А седые аборигены добавляли, утвердительно кивая головами.

– Бывало, и по восемь!

И туристы возмущённо поглядывали на прорицателей. В глубине души им не хотелось верить в мрачные пророчества. С другой стороны, они верили в испорченную неделю отдыха и собирались мотануть куда-нибудь туда, где живой ветерок бриза освежает лёгкие и ласкает загоревшую кожу. В Адриатику, например.

Среди приезжих существовала и другая категория – паломники. Эти люди не замечали застывшей природы, палящего солнца, расплавляющегося песка и асфальта, ибо с иной целью прибыли в эту страну. Одетые в монашескую рясу, они уверенно шли сквозь пустыни и оазисы, минуя многолюдные места и стараясь ни на шаг не отклоняться от предначертанного пути от Вифлеема до Иерусалима.

Разные стремления привели сюда этих людей. Иные появились на священном пути отдать дань моде и престижу, другие шли поглазеть на достопримечательные библейские места. Но большинство паломников с истинным благоговением прикасалось к Вечным Святыням.

Наблюдательный человек сразу мог различить стремления паломников. По неумелым движениям молящихся, по их невнимательной молитве угадывались люди, попавшие сюда хоть и из благих побуждений, но совершенно без веры. И наблюдательный человек шёл вместе паломниками. Разговоры в этой среде не приняты, ему всегда приходилось полагаться на свои глаза. Ритуалы он совершал как-то очень уж ловко и умело. Принявший облик обычного паломника, отец Мефодий при первой встречи глазами угадал в нём работника бывшего КГБ.

Раскаялся ли этот человек? Несёт ли он по-прежнему свою службу? Отцу Мефодию это было интересно, но он не подал виду. У каждого свой путь, решил он. И своя Голгофа. Миссия отца Мефодия требовала секретности, поэтому он затерялся среди брадатых художников-авангардистов, отрешённым взглядом не вызывая никакого интереса Серенького человека. Отец Мефодий, как все, нёс огромный рюкзак, от самых пят до затылка, поэтому вполне пришёлся к людям свободной профессии. Инструктор внимательно осмотрел каждого, да на этом и закончил. Определённого задания у него не было. Из года в год шатался он по этому маршруту, зарабатывая нелёгкий хлеб в загранке. Иногда он, посмеиваясь, говаривал в кругу застольных друзей, что он самый что ни на есть Святой человек из всех ныне живущих на земле.