Двуглавый российский орел на Балканах. 1683–1914 - [168]
Ничего похожего хотя бы отдаленно на доверие между Лондоном и Веной не существовало. Стороны уступали друг другу честь бросить вызов России. Хитрый Дьюла Андраши сравнивал одного соперника с акулой, а другого с волком – каждый из них в случае нужды мог удалиться в свою стихию. А что делать Австро-Венгрии в случае открытого столкновения с северным колоссом?
Но в Вене знали и другое – Второй рейх в лице Бисмарка не допустит не то что растерзания Дунайской монархии, но даже нанесения ей сколько-нибудь существенного ущерба, что побуждало продолжать опасную игру. Учитывая угрожающую позицию Габсбургской монархии и репутацию ее непревзойденного коварства, Д. А. Милютин приступил к переброске сил из района Проливов к ее рубежам. 27 февраля (11 марта) он отдал приказ о передислокации всех гвардейских частей, гренадерского корпуса и других соединений (всего 5 пехотных, 3 кавалерийских дивизий, 1 стрелковой и 1 саперной бригады). Из всей Дунайской армии в распоряжении Тотлебена оставалось 100 тысяч человек[740]. А к туркам прибывали подкрепления из Малой Азии и за счет гарнизонов крепостей, занятых российскими войсками по перемирию. Отсюда – план оборонительной кампании, разработанный командующим на 1878 год.
Великобритания являлась не то что непредсказуемым, а недостижимым противником. Британцы, охраняемые хоум-флитом, могли отсиживаться на своих островах, сколько им заблагорассудится, поскольку ни нашествия, ни даже перерыва снабжения им не угрожало. Австро-Венгрия была и доступна, и уязвима, но германский сосед наложил вето на ее разгром. Вырисовывалась мрачная перспектива: помимо 250 тысяч уже убитых, раненых, искалеченных, больных, замерзших – бросить еще 50-100-150 тысяч человек в пасть кровожадному Молоху, и не добиться при том, по убеждению ДА. Милютина, преимуществ по мирному договору.
Отечественная наука долгие годы склонялась к мысли, что сыпавшиеся на Россию угрозы не более чем шантаж, никто на нее не дерзнет, не посмеет напасть. «Угрозы войны не были основаны на реальной возможности возникновения войны против России и являлись лишь игрой на нервах русского правительства», – утверждал автор солидной монографии Н. И. Беляев[741]. Исходя из подобной установки позиция командования выглядела достойной сожаления – генералы перестраховывались и упускали великую победу, идя на напрасные уступки, дипломаты им в том деятельно помогали. На самом деле в 1878 году не существовало ни малейшей гарантии, что военного противостояния удастся избежать. Неуязвимая на своих островах Великобритания, Австро-Венгрия под опекой Германского рейха и Турция представляли немалую силу. Россия стояла перед выбором: или трудный, с неизбежными потерями мир, или война на истощение с недосягаемым для ее армии врагом, способным задушить ее торговлю, наглухо перекрыв Босфор и Дарданеллы, перерезав торговые пути, пустив на дно морские купеческие суда. Это грозило финансовым дефолтом и погружением казны в пучину долгов, и самое тревожное – свертыванием реформ и увековечением отсталости страны. Все это предвидел министр финансов М.Х. Рейтерн в своем предвоенном обращении. Если все это принять во внимание, позиция командования выглядела совершенно в ином свете – не перестраховочная акция, а обдуманное решение людей, озабоченных судьбами Отечества. Немыслимо продолжать кровопролитие до бесконечности, будучи уверенными в недостижимости торжества.
Все сказанное выше не значит, что Лондон и Вена взяли безоговорочно курс на войну. Существовал весомый фактор, побуждавший Уайтхолл к сдержанности. При всех раскладах возможной антироссийской коалиции Франция в нем отсутствовала. Ее президент генерал М. Макмагон не считал нужным скрывать, что его страна с нейтралитетом расставаться не собирается – хватит, навоевалась против России, тем более что в трагический для нее час в 1870 году, в войне против Пруссии, Франция осталась в полном одиночестве, друзей как ветром сдуло. Цепляние за Парижский договор 1856 года, поддержка польского восстания в 1863 году привели к тому, что Париж в черное для себя время оказался без сильного и стойкого континентального союзника, которым в иных обстоятельствах могла бы стать Россия, что, вероятно, позволило бы избежать потери двух прекрасных провинций, Эльзаса и Лотарингии.
Лондону решиться на войну с Россией без опоры на прославленную французскую пехоту было трудно. Протокольное мероприятие – прием в конце 1877 года у лорда-мэра Лондона с участием в нем послов – продемонстрировало с впечатляющей убедительностью неуютное положение Англии в Европе. Узнав, что от имени дипломатического корпуса будет выступать его дуайен, турецкий посол грек Константин Мусурус-паша, Шувалов и его германский коллега приглашение отклонили, их примеру последовали представители Франции и Италии. В последний день прислал отказ уполномоченный Австро-Венгрии, сославшись на то, что у него сломалась карета. Видимо, осторожности ради приглашение проигнорировали посланники Бельгии, Голландии, Португалии, Швеции и Дании. Получился своего рода англо-турецкий междусобойчик на фоне отстраненности Европы. В восточном вопросе. «Англия и Турция остались в одиночестве», – писала газета «Морнинг пост»
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
В книге рассматривается столетний период сибирской истории (1580–1680-е годы), когда хан Кучум, а затем его дети и внуки вели борьбу за возвращение власти над Сибирским ханством. Впервые подробно исследуются условия жизни хана и царевичей в степном изгнании, их коалиции с соседними правителями, прежде всего калмыцкими. Большое внимание уделено отношениям Кучума и Кучумовичей с их бывшими подданными — сибирскими татарами и башкирами. Описываются многолетние усилия московской дипломатии по переманиванию сибирских династов под власть русского «белого царя».
Представленный сборник письменных источников и литературы по истории Украины и украинцев позволяет читателю ознакомиться с основными документами, материалами и научными работами XVI – начала ХХ века, касающимися проблемы развития географической, этнической и политической идентификации и самоидентификации украинского народа. Книга адресована не только специалистам, но и всем интересующимся историей русского (восточнославянского) этноса.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.