Двойные игры адвоката - [17]

Он улыбнулся женщинам. Конечно, он слегка кокетничал. В банке Аркадий был на хорошем счету, и увольнять ценного сотрудника только за то, что он навестил жену в больнице, никто бы не стал.

Когда его шаги затихли в глубине коридора, Дубровская улыбнулась.

– У вас заботливый муж. Честно говоря, я вам завидую.

– Так все говорят, – бесцветно согласилась Екатерина, словно у нее на этот счет было свое мнение.

Лиза мысленно отругала себя. Кто ее дернул за язык обещать что-то Серебровскому? О чем она будет говорить с его женой?

– Вы присаживайтесь, – предложила ей Катя, указывая на стул.

Елизавета села, поставив портфель рядом с собой. Теперь она походила на доктора, приглашенного на вызов к больному. Ее удивило, что рядом с Катей на прикроватной тумбочке не было ни одной книги, ни единого журнала. Когда Лиза сама лежала в больнице, она только и делала, что читала. Чем еще можно убить скуку и однообразие больничной жизни? Но в большой светлой палате с жалюзи на окнах было чисто и пусто. Телевизор молчал, не докучал своим тарахтением холодильник. В углу на полу стояла ваза с огромным роскошным букетом. Из-за своей неимоверной величины он мог стоять лишь там, прислоненный к стене. В противном случае ваза бы опрокинулась на пол.

– Я не люблю огромные букеты. Но Аркадий их всегда покупает, – сказала Катя, заметив взгляд посетительницы.

– Должно быть, очень сильно вас любит.

– Ему очень важно, что о нем подумают. Вдруг молоденькая продавщица в цветочном магазине решит, что у него нет денег на самые лучшие цветы?

Дубровская еще раз удивилась, хотя внешне никак свои чувства не выдала. Ей показалось, что Екатерина слишком холодно принимала заботу мужа. Она относилась к этому как к чему-то само собой разумеющемуся. «Я не люблю огромные букеты». Да многие тысячи женщин, получающих раз в году чахлую веточку мимозы на Восьмое марта, назвали бы ее неблагодарной дурой!

– Аркадий сказал, что вы мне хотите что-то сообщить, – напомнила адвокату Екатерина.

– Ах да, – спохватилась Лиза, не имея никакого представления, о чем ей нужно говорить с впечатлительной женой Серебровского. – Ваш муж сказал мне о ваших опасениях. Вы беспокоитесь, что подозреваемый выйдет на свободу. Мне хотелось бы вас успокоить: следствие не собирается менять Ушакову меру пресечения. Для этого сейчас нет никаких оснований.

– А если они появятся, эти основания? – спросила Екатерина. Она глядела на адвоката полными ужаса глазами, и Дубровская мысленно согласилась с ее мужем. Серебровская тяжело переживала случившееся. Она была буквально парализована страхом.

– Мне трудно сейчас представить, что такие основания могут появиться. Вы опознали Ушакова. В деле есть показания вашего мужа, свидетеля. Они взяли его на месте преступления. Похоже, что вина моего клиента здесь очевидна.

– Вы не будете требовать его освобождения?

Дубровская усмехнулась. Бедная взрослая женщина (несмотря на внешность, ее почему-то хотелось назвать девочкой) верит во всесилье адвокатов.

– Я могу требовать что угодно, – честно сказала она, – в том числе и его освобождения. Суд сочтет требования необоснованными и оставит моего клиента под стражей. Вы можете спать спокойно. И, в конце концов, почему вы решили, что Ушаков будет вам мстить?

– Потому что я знаю, что должна умереть.

Сначала Дубровской показалось, что она ослышалась, потом она спросила себя, а не является ли жена Серебровского психически нездоровой. Может, этим и объяснялась его трогательное отношение к ней, как к ребенку?

– Вы не поверите, смерть идет за мной по пятам, – проговорила Екатерина. – То, что произошло, – это только отсрочка. Она настигнет меня опять.

– Не думайте так, – сказала сбитая с толку Дубровская. – Это всего лишь случай. Охотно верю, что он стал для вас шоком. Но вам нет нужды прощаться с жизнью. Шанс, что подобное повторится, у вас не больше, чем у любого другого человека. К сожалению, в мире существует преступность. Но люди продолжают жить и радоваться жизни. Я просто уверена, что у вас все будет хорошо. То, что вы сейчас переживаете, врачи называют посттравматическим шоком. Но он пройдет, и вы снова почувствуете себя в безопасности.

– Вы не понимаете меня, – вздохнула Катя, отворачиваясь к стене. – Вы, так же как мой психотерапевт, твердите мне о том, что все будет хорошо. Но она ошиблась. В тот же вечер на меня напали и пытались убить. Вот увидите, ошибетесь и вы.

– Вы знаете, мне кажется, вам нужно отдохнуть, – сказала Лиза, вставая со стула. – Я слишком утомила вас своим присутствием и ничуть не утешила.

Возможно, она была лишена дара убеждения, а может, Екатерине нужен был специалист. Как она сказала? Психотерапевт? Интересная деталь: женщина обращалась к врачу еще до нападения. Неужели у нее настолько развит дар предвидения?

Но Дубровская не собиралась разгадывать ребусы. Она защищала интересы Ушакова, и на помощь потерпевшей у нее не было полномочий. Ко всему прочему, Катя была не одинока. Рядом ней находился супруг, готовый порвать на части любого, кто посмеет причинить вред его избраннице. В этом сегодня смогли убедиться все участники опознания.