Двойной удар - [62]

— Чьи биографии? Это у меня первый вопрос. — Я подошел к шкафам.

Там было несколько книг об американских президентах — о Трумэне, Линкольне, Рейгане и Бушах, отце и сыне. Имелись книги и о других мировых лидерах: императоре Хирохито, Маргарет Тэтчер, бен Ладене, Хо Ши Мине, Черчилле.

— Может быть, мания величия? Подходит к ПУ. По крайней мере к тому, что мы о нем знаем.

— Говорите не очень уверенно, — недовольно заметил Миллз, оказавшийся довольно-таки раздражительным типом.

— Что делать, ПУ водил нас за нос с самого начала. Он — игрок.

Спальня Белла была меньше, темнее — притом неприятно влажной. Туалет и раковина находились прямо в комнате, их отделял еще один книжный шкаф. Я не видел ни ванны, ни душа — мыться можно было только в реке. Спальня напомнила мне тюремную камеру — и я снова подумал о Кайле Крейге. Черт возьми, что у Кайла было общего со всем этим?!

Единственным украшением являлись три фотографии в рамках на стене, расположенные вертикально в ряд, что напомнило мне о новом веб-сайте. Верхняя представляла собой старый черно-белый свадебный портрет — очевидно, отца и матери. На средней были две охотничьи собаки.

На нижнем снимке — пятеро человек перед красным пикапом, теперь стоявшим заброшенным снаружи. Я вздрогнул, сразу узнав троих: Тейлора Белла, Майкла Белла и Марти Ловенштейн-Белл, в конце концов убитую мужем. Остальные двое, мужчина и женщина, мне были незнакомы. Женщина держала два пальца в виде буквы «V» за головой Тейлора. Она что же, считала его дьяволом?

— Странно, правда? — сказала Бри. — Они выглядят счастливыми. Ты не находишь?

— Может, они были счастливы. Черт возьми, может быть, он счастлив до сих пор!

Наконец, после нескольких часов изучения каждого дюйма спальни, мы вернулись в главную комнату осмотреть зону кухни. Там была газовая плита с баллоном, очевидно, уже давно разряженным. Полки заставлены наполовину. Большинство продуктов, похоже, закупалось большими партиями — крупы и бобы в пластиковых мешках наряду с чем-то непонятным.

— Он определенно любит горчицу. — Бри открыла холодильник, на дверце которого стояло несколько разновидностей этой приправы. — И молоко.

Там были две полугаллоновых упаковки, одна невскрытая, и я нагнулся поближе, чтобы посмотреть.

— Молоко не в порядке.

— Не только молоко. — Бри снова приложила платок ко рту и к носу.

— Нет, я имею в виду, что одна упаковка датирована тем днем, после которого его никто здесь не видел. — Я распрямился и закрыл дверцу холодильника. — Другая — девятью днями позже. С какой стати ему было покупать еще молоко, если он готовился скрыться?

— И зачем ему понадобилось скрываться так внезапно? Он, похоже, находился здесь в полной безопасности. Кто мог потревожить его?

— Верно. Это другая линия расследования. Какую изберем?

Но этот вопрос почти сразу же стал не важным. Едва я его произнес, зазвонил мой телефон, и все снова переменилось.

ГЛАВА СТО ДЕСЯТАЯ

Я посмотрел на определитель номера.

— Наверно, дети, — сказал я Бри и поднес телефон к уху. — Привет из Страны большого неба![22]

Но услышал:

— Алекс, это я, Нана.

В голосе Наны слышалось напряжение, и от ужаса у меня по спине побежали мурашки.

— Что происходит? С детьми все в порядке? С Дэймиеном?

— У детей все отлично. Что-то… — Она издала дрожащий вздох. — Что-то с Сэмпсоном, Алекс. Джон исчез. Весь день от него ни слуху ни духу.

Эти слова подействовали на меня как ледяная вода. Отвечая на звонок, я ожидал услышать веселые голоса детей: «Привет, папа. Когда вернешься? Привезешь мне что-нибудь?»

А вместо них эта весть.

— Алекс, ты слушаешь?

— Да, слушаю.

Я снова начал отчетливо видеть окружающее. Бри пристально смотрела на меня, недоумевая. Потом зазвонил ее сотовый, она ответила.

Мне показалось, что мы слушаем одну и ту же историю, только из разных источников.

— Дэвис, — одними губами сказала мне Бри. Ей звонил суперинтендант детективов. — Да, сэр, я слушаю.

— Нана, погоди чуть-чуть, — попросил я.

— Сэмпсон поехал в спортзал около полудня. — Бри повторяла мне то, что говорил ей Дэвис. — Машину Сэмпсона только что нашли. А его нет. Алекс, в машине оказалась кровь.

— Сэмпсон жив, — сказал я ей. — Будь он мертв, нам бы уже сообщил ПУ. Ему опять нужны зрители.

ГЛАВА СТО ОДИННАДЦАТАЯ

Кайлу уже доводилось контролировать других убийц, в частности умного парня, который именовал себя Казановой и работал в Треугольнике,[23] неподалеку от Университета Северной Каролины и Университета Дьюка. Разумеется, в те дни Кайл еще был агентом ФБР.

Однажды он объяснил свое поведение Алексу Кроссу: «Я делаю то, что хочется делать всем людям. Осуществляю их тайные фантазии, их непристойные грезы… Я не живу по правилам, созданным другими».

Крейг считал, что привлекает тех, кто думает так же, как он.

Теперь у Кайла Крейга были свои соображения о том, как должны идти дела. Он полагал, что ему пора взять на себя руководство, может, даже давно пора. Человек, известный как ПУ, связался с Кайлом, когда он сидел в тюрьме, через адвоката Уэйнрайта, как и другие фанатики. ПУ утверждал, что является его поклонником и учеником — как и Уэйнрайт, — но теперь учителю настало время шагнуть вперед и управлять этой игрой.