Двойной расчет - [79]

52

Минуты тягостно тянулись.

Устав кружить около телефона, госпожа Массо удалилась в кухню, чтобы приготовить омлет для своих гостей. Тем временем Люси и Джереми неустанно повторяли попытки дозвониться до Анжелы. Ледяное высокомерие хозяйки растаяло без следа: отчаяние, терзавшее незнакомую ей молодую женщину, как две капли воды походившую на ту, кого она удочерила тридцать пять лет назад, окончательно растопило ей сердце. Она никогда не видела, чтобы Анжела так страдала. Напротив! Ей вспомнились отвратительные сцены приступов гнева, случавшихся с приемной дочерью в детстве. Кипевшая в ребенке недетская ярость ставила их с мужем в тупик. Ласковым ребенком она никогда не была. Резкие и необъяснимые перепады настроения наблюдались у нее с младенческих лет, характер у девочки был ревнивый и властный. И очень скоро обстановка в семье стала невыносимой.

Сердце старой дамы сжимается. Она не может себе этого объяснить, но почему-то испытывает к Люси симпатию, побуждающую ее помочь измученной женщине, такой несчастной и потерянной. Странное ощущение. Она ничего не знает о Люси, но ей кажется, что знакома с ней всю жизнь. Невероятное сходство с Анжелой — главная тому причина. Это так, но есть и еще кое-что. Как будто она снова встретила ту девочку, о которой так мечтала в молодости, когда узнала от врачей, что бездетна, и когда они с мужем решили взять ребенка на воспитание.

Мысль о том, что Люси могла бы быть ее дочерью, если бы они с мужем выбрали другого младенца, сразу пришла ей в голову. Она помнит это дитя, спокойно спящее в своей кроватке в родильном доме. Что толкнуло их сделать выбор в пользу другого младенца? По правде говоря, Мишель уже не помнит. В конце концов надо было выбрать кого-то.

Ну да! Она вспомнила, память подсказала ей ответ! Обе девочки лежали рядом, каждая в своей колыбельке. Когда они с мужем пришли в родильный дом, то с умилением любовались двумя спящими младенцами. Тщетно врач пытался убедить их взять обеих сестер, в то время у них не было достаточно средств, чтобы содержать двоих. Выбор был жестоким! Мишель долго рассматривала девочек, но не могла решиться: они были такие одинаковые! Ее муж тоже пребывал в растерянности. И тогда она решила: возьмут того младенца, который первым откроет глаза. Ничего другого придумать она не могла!

С того момента и началось негласное соперничество между Анжелой и Люси.

Почти целый час просидели они перед колыбельками, ожидая, когда проснется одна из девочек. Мишель помнит, как отчаянно билось тогда ее сердце. С каким волнением всматривалась она в маленькие личики, следя за каждым вздохом, за подрагиванием ресниц. Ожидание казалось бесконечным. Потом в комнату вошел врач и спросил, сделали ли они свой выбор. При звуке его голоса младенец, который лежал справа, пошевелился и закричал. Но первым открыл глаза другой, тот, что лежал в колыбельке слева.

Жребий был брошен. Они выбрали Анжелу.

* * *

— Я приготовила вам омлет. Должно быть, вы умираете с голоду!

Мишель заглядывает в гостиную, чтобы сообщить, что стол в кухне уже накрыт. Удивленные Люси и Джереми горячо благодарят хозяйку. Она и вправду странная женщина! То недоступно холодная, то вдруг само радушие.

Люси не испытывает голода, но Мишель так искренне старается им помочь, что она не осмеливается обидеть хозяйку отказом. Что же до Джереми, то он буквально набрасывается на еду. Пока они перекусывают, пожилая женщина со спокойной улыбкой наблюдает за ними: так мать оберегает спокойствие своих малышей. Пользуясь моментом, Люси задает несколько вопросов о детстве своей сестры.

— Вы говорите, Анжела принесла вам много несчастья. Она и вправду была таким тяжелым ребенком?

Мишель Массо молчит: при воспоминании о детских годах Анжелы ее лицо снова мрачнеет. Люси уже сожалеет, что потревожила хозяйку таким вопросом, ей не хотелось бы, чтобы та снова становилась холодной и высокомерной. Кроме того, было страшно, что пожилая дама передумает и выставит их за дверь.

Но Мишель Массо думает не об этом.

После некоторого молчания она начинает говорить: поток подступивших воспоминаний льется, облеченный в слова и высказанный ровным, без выражения, тоном говорящей:

— Когда мы удочерили Анжелу, я надеялась, что наша жизнь станет такой, о какой я давно мечтала. Я мечтала о дружной семье. Мне было тридцать три года, и к тому моменту мы с мужем долгих пять лет пытались завести ребенка. Но поскольку все старания оставались тщетными, мы впали в глубокое уныние. Стало ясно, что если хотим иметь детей, то надо брать приемыша. Не буду рассказывать вам всех подробностей, но через своих знакомых в местном медицинском центре мы в конце концов получили информацию о том, что родились две девочки, которых мать решила оставить в роддоме. Признаюсь, мы думали о том, чтобы взять обеих, но в то время наши финансовые возможности были ограничены и двоих сразу нам было не потянуть. Кроме того, мы жили тогда в Париже, но мой муж, который работал учителем, подал заявку на место где-нибудь поблизости от Бордо. А когда Анжеле исполнилось два года, там открылась вакансия, и мы, не колеблясь, переехали. Париж нас не устраивал. Нам хотелось свежего воздуха, зелени и особенно солнца.