Двойной расчет - [51]

— Больше тебе ничего не нужно? — еще раз спросила Анжела перед тем, как положить трубку.

— Нет, все хорошо… Пока. Я жду вас дома в половине пятого.

Положив трубку, она заперлась в ванной.

Уже раздеваясь, Люси заметила на белье несколько темных пятен крови. Пустым взглядом изучала она свои трусики, но смысл этого зрелища не доходил до ее сознания и не связывал его с давешними болями. В доме было тихо, слышался только шум льющейся в ванну воды, журчание которой действовало успокаивающе. Маленькое помещение заполнили клубы пара, размывая горестную картину грядущего несчастья, запечатленного в запачканном белье.

Люси ничего не ощущала. Через некоторое время закружилась голова. Она присела на крышку унитаза, в душе царило прежнее равнодушие, влажная жара ванной действовала отупляюще.

Она потеряла своего ребенка. Она уже поняла это.

По логике вещей следовало бы броситься к телефону, звонить мужу, чтобы ее срочно отвезли в больницу. Но зачем? Все равно уже слишком поздно. И к тому же…

И к тому же — ничего.

Если она никому ничего не скажет, то, может быть, все обойдется? Молчать. Молчать до конца. Пусть будет покой, тишина.

Переливаясь через край ванны, вода стала заливать ноги. По полу поплыли игрушки Макса. Желтая утка проследовала мимо Люси — ее мечтательный взгляд был устремлен к видимому только ею горизонту.

Надо закрыть краны.

Люси спокойно поднялась, все еще держа в руках испачканные трусики, подошла к ванне, наклонилась над прозрачной водой, коснувшись ее грудью, и мягко опустилась в ванну. Очутившись в воде целиком, она согнула колени, подтянув их к груди, и замерла в позе эмбриона. Лежала так долго. Очень долго. По телу пробегала дрожь удовольствия, горячая вода убаюкивала, обволакивала, кожа согревалась, сердце оттаивало, но вместе с тем возвращалась и боль. Остаться здесь навсегда? Почему бы нет… Прости меня, мой маленький… Как же нам хорошо здесь, вдвоем, в этом тепле! Не двигаться. Да, да… Больше не двигаться.

Через несколько мгновений Люси поднялась из воды, жадно, большими глотками хватая воздух. Она закашлялась, отплевываясь, сморкаясь, икая.

Затем издала легкий стон.

И лишь потом разрыдалась. Лицо было залито слезами, она на ощупь закрыла кран, и сразу наступила глубокая тишина.

Она оплакивала ребенка, которого теряла, материнство, которого не будет, женщину, которая только что умерла в ней.

Но больше всего она оплакивала то, во что больше не верила.

36

Ив отвез Люси к гинекологу на следующее утро. Ночью кровотечение стало еще обильнее, и врач срочно отправил супругов в больницу. Сделав анализы и проведя обследования, медики объявили приговор: яйцеклетка нежизнеспособна.

— К счастью, выкидыш не вызвал сильного кровотечения, — успокоил больничный интерн. — Следовательно, чистка не нужна. Вам надо только подождать… Яйцеклетка скоро выйдет естественным путем.

Когда пара поинтересовалась причиной выкидыша, врач привел множество возможных объяснений, не уточнив, что именно сработало в данном случае: выяснить это можно только с помощью дополнительных анализов. Но какова бы ни была истинная причина, такие ситуации случаются достаточно часто в первые три месяца беременности. Почитав медицинскую карту Люси, он уверил молодую женщину, что та еще вполне может стать матерью.

Грустную новость сообщили всем, кто был в курсе. По счастью, таких немного — только Жак, Мирей и Анжела. Их реакция была ожидаемой: Мирей плакала, Жак мрачно молчал, Анжела встретила сообщение со скорбным достоинством. Люси с тревогой осведомилась о планах сестры: теперь, когда обстоятельства изменились, решится ли она покинуть их и уехать жить в Париж? Та успокоила ее: со своей идеей вернуться к прежней жизни она не рассталась, но сделает это не раньше, чем Люси перестанет нуждаться в ней.

Чтобы отвлечь сестру от мрачных мыслей, Анжела с удвоенным рвением погрузилась в заботы по организации праздника для Ива, увлекая за собой и Люси. Еще столько нужно сделать! Особенно тщательно следовало подготовить маневр с подменой, чтобы дать сестре возможность самой провести переговоры с хозяином помещения.

Анжела больше не видела препятствий на пути к осуществлению своего плана.

* * *

По мере того как шли дни, задуманная сестрами уловка каким-то образом приобретала самостоятельное значение, и первоначально заявленная цель теперь уже представлялась не столь существенной. Сестрам не терпелось испытать на прочность их родство и необыкновенное сходство. Или оправдать его в собственных глазах. Они столько об этом говорили, так долго мечтали, что затея стала казаться им более ценной, чем причина, толкнувшая их на это приключение. Конечно, повод оставался актуальным, но, не смея признаться в этом друг другу, каждая из сестер ощущала растущее возбуждение при мысли о возможности стать друг другом. Всего на несколько часов — для Люси, и на всю жизнь — для Анжелы.

В этом было единственное различие между ними.

Они встречались ежедневно, чтобы обсудить все аспекты предстоящего приключения. Ничего нельзя пускать на самотек. Для Люси это была игра, для ее сестры — шаги по пути осуществления давнего плана. И все же Анжела ощущала беспокойство: ведь ей предстояло совместить задуманное с новыми обстоятельствами. Но все складывалось настолько благоприятно, что это становилось лишним доводом в пользу ее намерений.