Двойной генерал-2 (полуостров Сталинград) - [14]

Колонной по одному под привычным приглядом автоматчиков они входят в бревенчатый многооконный клуб. Вход под боковым приветливым фронтоном, через широкое крыльцо, больше напоминающее веранду. Место для регулярных вечеринок местной молодёжи.

Через пять минут вся рота рассажена по скамьям перед сценой. Лёгкий гул, который всегда сопровождает достаточно большое количество народа в одном месте, мгновенно меняется на глухую тишину, когда на сцену выходит герр майор со своим помощником и становится за трибуну.

Стихают все не просто так. Настроение у всех падает до точки замерзания, тут не до разговоров. Конвойные автоматчики, стоящие у стены, замолкают из чувства дисциплины. Вряд ли из солидарности. Это их сейчас начнут морально насиловать, конвойники же, как давно подозревает Карл, воспринимают эти собрания, как бесплатный концерт. Карлу кто-то рассказывал, что в средние века народ очень любил публичные казни преступников. И веселился, глядя, как отлетают головы и другие части тела и как смешно дрыгаются тела на виселице. Что-то такое проглядывало и в поведении русских солдат. Одно слово — варвары.

А работать-то как интересно! Они с Фридрихом и Михейтчем реанимировали подбитый танк Т-1. Им неплохой экземпляр приволокли, со стосильным мотором. Пробитую башню сняли, она вообще не нужна. Егоритч обещал автомобильное стекло найти и газосварку подвезти. Оберхаупт хочет сделать трактор, их русским очень не хватает.

Техническая задача увлекла Карла не на шутку, про Фридриха и говорить нечего. Он привлёк ещё Петера, худощавого невысокого светлорыжего парня, что служил механиком-водителем танка, чешского Pz.(38)t.

— Фрицы, Гансы и прочие Зигфриды, — герр майор начинает со стандартного приветствия, которое его помощник не переводит. И так всё понятно.

— Довожу до вашего сведения, что ваш доблестный трудовой батальон успешно борется за почётное право именоваться… — майор делает паузу, давая помощнику время перевести.

— Восьмым трудовым батальоном имени Розы Люксембург! — торжествующий возглас герр майор сопровождает жестом фокусника, показывая красный треугольник вершиной вниз.

Карл делает каменное лицо, народ перешёптывается, не все знают, что за баба такая, Люксембург. И он не знает. До Карла доносится «еврейка, коммунистка». Ш-шайсе!

— Удвойте усилия, чтобы победить в социалистическом соревновании среди трудовых пролетарских батальонов и этот вымпел и гордое звание будут ваши!

Герр майор немного ждёт и хмурится.

— Я что-то не понял… а где бурные аплодисменты, выражающие неподдельную радость?! — грозно вопрошает герр майор через свой рупор в лице оберст лейтенанта.

Вся рота тут же начинает бить в ладоши. Все знают, что будет, если герр майор впадёт в гнев. Куда там до него гестапо! Те по одному человеку наизнанку выворачивают, а этот за полчаса из всей роты половину крови выпивает. Упырь большевисткий!

— То-то же, — бурчит герр майор.

Время от времени Карлу чудится, что его помощник несколько вольно переводит своего начальника. Уж больно у него вид весёлый. Ехидные улыбочки конвойных привлекают внимание герра майора.

— А вы там чего веселитесь? — эти слова Карл понимает через раз, но общий смысл доходит. Вот следующие не очень.

— Материалы 18-ой партконференции ВКП(б) хорошо изучили? — герр майор, уже на радость камрадам, вперяет грозный взор в солдат. — Я проверю!

Весёлый вид конвойных как волной смывает.

— Отдельно добавлю, — продолжает герр майор. — Политотдел фронта, как в целом, партия и правительство, всегда сочетают моральное и материальное стимулирование. Победителей соцсоревнования премируют новым обмундированием… у нас много вашей фашисткой амуниции. Будет выдан дополнительный праздничный паёк. Готовится ещё одно решение. Возможно, оно будет принято, и вы первыми начнёте получать денежное довольствие советскими деньгами. И сможете их потратить в наших советских магазинах.

Камрады переглядываются. Всё-таки в самом гадком человеке или явлении, — лично Карл не знал, к какой категории отнести герра майора, — бывает что-то хорошее.

— Есть у меня для вас ещё один подарок, — с искренним восторгом говорит герр майор.

Вместе с остальными камрадами Карл каменеет в ожидании. Он с огромной тревогой улавливает в улыбке помощника герра майора какую-то особую глумливость. На последующих словах с трудом сдерживает стон.

— Наконец-то я достал «Капитал» Карла Маркса на немецком языке! — герр майор потрясает книгой и рявкает:

— Бурные аплодисменты где!

Старший лейтенант откровенно прыскает от смеха, но быстро справляется с собой. Конвойные дисциплинированно молчат, но лица у них почему-то делаются багровыми. Карла толкают в бок, и он присоединяет свои усилия к «бурным аплодисментам».

Из клуба все камрады выходят, слегка пошатываясь. После ужина их ждёт вечерняя прогулка. И герр майор потребует полной отдачи при исполнении тошнотворной коммунистической песни. Карл не знал, каково русским солдатам в немецком плену, но был уверен: так изощрённо над ними не издеваются. Проклятая азиатская изощрённость в пытках!

30 июля, среда, время 07:15.

Примерно 5 км строго к западу от оз. Свирь.