Двойной агент. Записки русского контрразведчика - [52]
Все виновные предстали перед Трилиссером, который послал их к черту и создал специальную комиссию по поимке дерзкого молодого человека. В Берлине и Париже за ним должна быть организована слежка, причем очень тщательная. Ищейки Трилиссера получили приказ ни на минуту не выпускать князя из поля зрения. Наконец однажды они заметили, что он день или два не брился. Следовательно, князь Долгорукий начал отращивать бороду. Значит, он решил вернуться в Россию.
Было вызвано подкрепление. Теперь князь даже пальцем не мог шевельнуть, чтобы этого не заметили ходившие за ним по пятам чекисты. Когда, наконец, борода отросла, он взял билет на поезд в Варшаву. Большевики пристально следили за ним. В Варшаве князь обзавелся фальшивыми паспортами. Большевикам все было известно, и можно предположить, что они сами подготовили для него эти паспорта. Князь поехал в Румынию. Напротив него в вагоне сидел с виду вполне добропорядочный немец, на самом деле он был чекист. Другой переодетый чекист сопровождал князя до российской границы.
Долгорукий на самом деле был безобидным путешественником и хотел лишь посетить поместье брата под Курском. Ему предстоял длинный путь, и большевики позволили князю пройти его, считая, что по дороге он будет встречаться со своими соратниками. Однако они ошибались: у князя не было соратников. Когда он прибыл в Рыльск, они, подстроив небольшой инцидент, схватили его и доставили к поджидавшему группу захвата Трилиссеру, который уже раздобыл где-то двадцать английских и американских шпионов и объявил Долгорукого их руководителем, после чего их всех без лишних церемоний расстреляли.
«Все, кто попадает на территорию России…»
За месяц до этого печального происшествия с Долгоруким был расстрелян финн Элвенгрен. За время своего заключения он подвергался пыткам, по своей жестокости сравнимым с инквизицией. Элвенгрена принуждали смотреть через окно камеры на то, как казнят людей. После этого он подписывал все, что перед ним клали. Элвенгрена обвиняли в том, что он вместе со мной и Савинковым организовал заговор против Радека и Литвинова (в марте 1929 года Советы безо всяких колебаний направили копию предъявленных мне обвинений начальнику берлинской полиции и потребовали от Германии судить меня по этим обвинениям). Бывшие друзья Элвенгрена, которые на самом деле были на службе у ОГПУ, уговорили его перейти границу. Когда правительство Финляндии потребовало разъяснений по поводу его смерти, Советы заявили, что не допустят вмешательства в отправление правосудия.
«Все, кто попадет на территорию России, должны знать, что на них уже не распространяются законы их собственного государства. Уголовный кодекс России гласит, что смертная казнь может быть применена без приговора суда на основании доказательств и улик, полученных следственными органами».
Я упомянул Савинкова. Позвольте рассказать вам о моем школьном товарище, с которым мы вместе учились в Варшаве.
Его отец был судьей, а мать весьма просвещенной и гостеприимной женщиной. Под влиянием нашего общего школьного товарища Каляева, убийцы московского генерал-губернатора и великого князя Сергея, Савинкова с ранних лет привлекал Петроград. Однако из-за своей революционной деятельности Савинков был вынужден прервать учебу и покинуть страну.
Я снова встретился с ним в Варшаве в 1905 году. Он был там с целью подготовки убийства предателя Татарова, сына церковного старосты. Он застрелил его на моих глазах, после чего скрылся. Кстати сказать, Савинков принимал участие в двадцати семи террористических актах.
В 1920 году я вновь столкнулся с ним в Варшаве. Совершенно неожиданно Савинков возглавил антибольшевистское движение и очень сильно изменился. Он стал чрезвычайно религиозен и однажды сказал: «Судьба нанесла мне жестокий удар. Я не гражданское лицо! Я не политик! Я был рожден, чтобы стать борцом, и больше подхожу на роль командующего!»
В нем всегда бурлила энергия, и в его жизни не было момента, когда бы он не вынашивал новые революционные планы. В последние годы они были направлены против большевиков. В 1918 году он подружился с Сиднеем Рейли, который увидел в их совместной борьбе против Советов новый источник доходов. Савинков был вынужден покинуть Польшу и поселиться в Париже. Однако тамошняя жизнь пришлась ему не по душе, и он вернулся на родину, чтобы продолжать борьбу с Советами.
Но и Трилиссер сделал его объектом своих планов. Время от времени он направлял к нему так называемых партизан, которые заверяли его в том, что стоит ему только перебраться в Россию, как они развернут самую широкую антибольшевистскую деятельность. Подобная тактика нам известна! Сидней Рейли тоже был с ней знаком и умолял своего друга не поддаваться на уговоры, чтобы не попасть в ловушку.
— Я не могу оставаться позади. Я нужен нашим друзьям в России, чтобы вести их вперед! Настало время нанести удар! Сейчас! Колебания равносильны измене!
И в Праге, куда Савинков в отчаянии переехал, попытки Рейли отговорить его, были тщетными. Два лучших друга Савинкова, которые много лет тайно состояли на службе ОГПУ, обманом заманили его на советскую территорию.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.