Двойное золотое дно - [4]

— Ну, Ксюша, я же не прошу тебя о чем-то экстраординарном, — подружка решила меня доконать. — Хоть несколько статей ты можешь для меня написать...

— Так, мать, это уже просто маразм! Ты знаешь, что я даже стихов в юности никогда не писала! А ты — «несколько статей»! Пора лечиться.

Подружка, поерзала на табурете и привела последний довод :

— Ксюш! Ты столько читаешь, хорошо говоришь, лучше всех писала в школе сочинения.

— Эк, хватила! — расхохоталась я. — Мы с тобой пятнадцать лет как школу окончили.

— Талант не пропьешь, — хихикнула изрядно захмелевшая Ирка. — «Все у нас получится!»

— Ты уже набралась! — резюмировала я.

Отмахнувшись от вчерашнего предложения приятельницы, я все же задумалась о нем на другой день.

Специальной салфеткой я терла полированную стойку, за которой сидят кассиры. В половине восьмого утра в банке, кроме уборщицы (то есть меня) и охранников, еще нет никого. Обстановка спокойная, мирная.

Моя работа хороша еще тем, что никто думать не мешает. Возишь пылесосом — думаешь, стираешь пыль — размышляешь.

В то утро, убирая офис банка, я кое до чего додумалась.

Конечно, торчать весь день в Иркином заведении и быть ее цепным псом я не хотела. Но почему же, особо не утруждаясь, не подзаработать немного деньжат, накропав парочку статеек?

Во-первых, помогу подруге. Во-вторых, свой бюджет пополню.

А что-то не получится — ну и фиг с ним. Не страшно, не обидно.

А получится — замечательно! Глядишь, и приработок станет постоянным...

Вообще-то денег мне хватало, но откладывать никак не удавалось. Может, тогда получится?

О своих соображениях я решила Андреевне пока не сообщать. Вот сочиню, принесу гениальный опус, а там и поглядим.

Следующий час, надраивая уже другой офис, я размышляла о теме своих будущих шедевров журналистики.

Положение на заводах? Нет. Криминал? Тем более. Еще вляпаюсь в какую-нибудь историю. С моими-то способностями!

Кулинарная страничка? Неинтересно. Чего-чего, а поваренных книг сейчас пруд пруди.

О политике даже думать не стоит. Как, впрочем, и об экономике. Во-первых, я ничего в этом не смыслю, а во-вторых, людей эти дефолты, лизинги-клиринги, точечные удары и саммиты больших семерок попросту уже утомили!

- Что же еще?

Больше ничего мне в голову пока не приходило, но оптимизма я не теряла. Еще из опыта школьных лет помню: перед уроком частенько голова как будто пустая, а возьмешь ручку и чистый лист бумаги — и откуда что берется! Нужные мысли появляются, да не одна — только успевай записывать.

И вместо того чтобы идти домой, я вышла на остановку трамвая и отправилась в большой канцелярский магазин за бумагой. Там дешевле.

Компьютером я так и не овладела, да и нет его у меня. Старенькая пишущая машинка пылится у мамы на антресолях. И там ей самое место! Я поглядела на свои красивые, покрытые светлым лаком ноготки и решила, что портить маникюр, долбя пальцами по растрескавшимся клавишам, не буду. Просто напишу ручкой. Иринка разберется.

Руки я свои холила и лелеяла. На работе и дома трудилась исключительно в перчатках. Только еду готовила без них. Но много ли я готовлю? Это редкое и необременительное испытание моя кожа и ногти выдерживают. Однажды я услышала мудрое высказывание женщины, которую очень уважаю: возраст дамы выдают

В этот момент вагон трамвая сильно качнуло, и стоявшая за мной тетка лет пятидесяти пребольно ткнула мне чем-то острым под лопатку. Я резко повернулась, увидела ее виноватые глаза и книгу в руке. Травмировала она меня этой книгой. Новым дамским романом в твердой красивой обложке.

— Извините, — прошелестела попутчица.

И тут меня словно током ударило!

Во времена моего детства Советский Союз был самой читающей страной в мире. Книги трудно было доставать. Их ксерокопировали, вырывали куски произведений из толстых журналов и, перепечатав на допотопной машинке, передавали из рук в руки, чтобы прочесть, проглотить за одну-единственную ночь!

Этого уже нет лет десять. Сегодня можно купить всё, что угодно, от поэтов Серебряного века до последних зарубежных порнографических бестселлеров. Вот только читать наши соотечественники теперь стали гораздо меньше. Самыми стойкими, как всегда и во всем, оказались женщины. Да вы посмотрите! Кто покупает книги? Кто читает?

Конечно, мы, женщины!

Значит, чтобы повысить рейтинг Иркиной газетенки, нужна какая-то захватывающая женская тема.

Окрыленная своими мыслями, я купила пачку бумаги и помчалась домой. С заходом в магазин, разумеется. Сегодня больше выходить из дома я не собиралась, значит, нужно было запастись продуктами.

В почтовом ящике неряшливым веером торчали рекламные листки и бесплатные газеты. Моя бы воля, в мусорку сразу эту макулатуру отправила бы. Но нельзя. Дело в том, что моя мама вдруг заделалась страстной

кошатницей, а ее пушисто-персиковое чудо Всеволод Николаевич не желал признавать гигиеничный кошачий биотуалет. Почему-то он не нравился ему!

А вот газетки-бумажки пожалуйста! Другое дело.

Вообще Всеволод Николаевич был солидным и важным котом. Он не бегал и не ходил, он всегда шествовал, буквально нес себя. Милостиво разрешал себя кормить и (очень редко) гладить. Просто Севкой звать его было как-то неудобно. Он был Всеволодом. А так как маме подарил его еще котенком ее хороший знакомый дядя Коля, то отчество у Всеволода появилось автоматически. Николаевич.