Двойное предательство - [66]

— Согласна с вами, — выдавила из себя улыбку Катя.

— Так что же делать-то с вами? Сейчас уже поздно. Дети ужинают. Может, завтра приедете с утра?

— А можно я на нее только посмотрю, чтобы она меня не видела? — вдруг спросила Катя. — Она меня не знает.

— Не знает? — заведующая подняла вопросительно брови.

— Я только вернулась из-за границы, девочку видела крошечной.

— А-а. Ну, хорошо. Не знаю почему, но хочу вам помочь. Оденьте халат, и мы с вами пройдем в столовую.

— Спасибо вам, — она вдруг почувствовала симпатию к этой такой строгой с виду, женщине.

— Пойдемте. Только обещайте не разговаривать с ней.

— Конечно.

Был ужин, все детишки сидели в столовой. Запеканка со сгущенкой. Катя помнила как не любила ее еще с детского сада. Вот и Лиза размазывала сгущенку по тарелке, ковыряла вилкой, но не ела. Катя впилась глазами в ее лицо, выискивая черты ее родителей. Наверно, если бы Лиза оказалась похожей на Злату в детстве, она бы ушла и больше не вернулась. Но Лиза была другой, она удивительным образом напоминала маленькую Катю, только глаза были карие.

«Может, перепутали в роддоме», — подумала Катя, но тут же отбросила эту мысль. Она во все глаза смотрела на Лизу, пытаясь определить свое отношение к ней, но не чувствовала ничего кроме жалости, причем жалости ко всем этим ребятишкам, оставшимся без родителей. У каждого из них в глазах тоска, и они были какими-то неухоженными и несчастными. Страшно подумать, но это чувство одиночества они пронесут с собой всю жизнь и любое напоминание о детстве будет болезненным. Все-таки она должна попытаться спасти Лизу от этого. Если бы только у нее хватило сил ее полюбить. Заведующая тронула ее за рукав, и Катя последовала за ней, но в дверях оглянулась, и ее глаза встретились с Лизиными. Мгновение они смотрели друг на друга, а потом Лиза улыбнулась, словно узнала ее.

— Ну как она вам? — спросила заведующая.

— Очень милая и грустная.

— Она очень переживает, первое время отказывалась от еды, целый день сидела в углу со своей куклой, которую привезла из дома. Но сейчас уже играет с другими детьми, кризис миновал. Дети быстро адаптируются ко всему.

— Когда мне лучше прийти завтра? — спросила Катя. — Я бы хотела пообщаться с ней, принести какую-нибудь игрушку.

— Приходите к двенадцати, вы сможете погулять в нашем парке.

— Хорошо, я приду.

— Скажите, а у вас есть дети? — спросила дама, не сводя с нее внимательного взгляда.

— Нет, у меня никого нет, — вздохнула Катя. — Я приду завтра.

Глава 49

Игрушку Катя выбирала очень долго. Ей хотелось подарить Лизе что-нибудь необычное, и, в конце концов, она нашла ежика. Мягкий, коричневый, с черными бусинками глаз и с иголками из меха, он приглянулся ей сразу, когда она взяла его с полки. «Надеюсь, что Лизе понравится», — подумала она. К сожалению, она совсем не знала Лизу, ее привязанностей и привычек, она даже не знала в какие игры она любит играть. Да и вообще, Катя ничего не знала о детях. «Если я приму решение взять Лизу, надо будет купить какие-то книги о воспитании детей. Только смогу ли я стать мамой?» — в который раз она задала себе этот вопрос. Для этого пришлось бы слишком многое вычеркнуть из памяти.

Лиза была одета в нарядное синее платье в белый горошек. Светлые волосы были расчесаны на прямой пробор и заплетены в две косы с белыми бантиками. Огромные карие глаза смотрели на Катю вопросительно и немного испугано.

— Эта тетя — хорошая знакомая твоей мамы, — сообщила ей заведующая. Она хочет познакомиться с тобой. Ты можешь пойти с ней погулять.

— Я могу выйти за решетку? — спросила Лиза.

— Лиза, это не решетка, это забор, сколько раз я тебе говорила. Ну, идите, — дама посмотрела на часы, — У вас есть два часа. Не опаздывайте к обеду. Режим есть режим.

— Хорошо, — сказала Катя и посмотрела на Лизу.

— Ты хочешь погулять со мной?

— Хочу, — сказала Лиза и подошла к Кате.

Катя взяла ее за руку, впервые в жизни ощутив маленькую, детскую ладошку в своей руке. Это было большое счастье и большая ответственность, ответственность за другое существо, которое впитает или отторгнет все, чему ты попытаешься его научить, и твои ошибки только удвоятся в этом существе, и с этого момента ты не имеешь права их делать. Все это Катя чувствовала, ведя девочку на улицу, и с этого момента она осознала, что не сможет оставить ее здесь, за этим глухим серым забором.

Катя и Лиза прошли через ворота.

— Почему ты называешь это решеткой? — спросила она Лизу.

— Это — моя тюрьма, — просто ответила она.

— Это — детский дом, — возразила Катя.

— Почему тогда я не могу уйти? — спросила девочка.

— А куда бы ты пошла?

— Домой, — уверенно заявила она.

— Но там никого нет, — ответила Катя и вдруг поняла, что она даже не знает, как девочке объяснили, что случилось с ее родителями. «Какая же я бестолковая, что не спросила об этом», — ругнула она себя и осторожно спросила:

— Ты знаешь почему ты здесь?

— Знаю, — сказала Лиза и посмотрела на Катю грустными глазами. — Мой папа убил маму, и теперь мы с папой оба в тюрьме: он во взрослой, а я в детской. Мы оба наказаны, и у нас нет дома.

Какое-то время Катя молчала, переваривая слова маленькой девочки, она была удивительно права и неправа во всем. Интересно, что ей говорили, что оно преломилось в детской головке в таком виде?