Двойное предательство - [63]

Мой план:

1. Уговорить Катьку отдать сперму ее мужа.

Думаю, это будет несложно, это дурочка всегда любила детей и клюнет на удочку, что мы будем вместе воспитывать ребенка. (Как бы не так, я даже близко ее не подпущу)

2. Заставить Пашку переспать со мной. (Это несложно, так как мужики все идиоты)

3. Увести его от Катьки и выйти за него замуж. (Это тоже просто, так как к этому времени он уже привыкнет ко мне и полюбит ребенка)

Катя закрыла лицо руками и заплакала. У нее даже был план, план который она с блеском завершила, а она, Катя, стала лишь жертвой, впрочем, как и ее муж. Допустим, она уговорила его отдать Злате сперму, но его никто не заставлял ложиться с ней в постель. Хотя, пожалуй, здесь моя сестричка была права, что мужики все одинаковы, и уговаривать их на интимную близость долго не надо. Одно ее коварная сестричка не смогла предугадать: что ее дневник будет прочтен, а она поплатится жизнью. Как все грустно и нелепо, из-за одной ненормальной пострадало столько людей. «Завтра я поеду к Паше в тюрьму», — решила неожиданно Катя. «Наверное, я должна быть ему благодарна, что он избавил меня от моего злейшего врага, хотя я так запуталась, что ничего не понимаю». Она прилегла на диван, укрывшись пледом, и, сама не заметила, как заснула. Ей снилась золотая осень и листопад, и они вместе с Пашей, молодые и счастливые, держась за руки, гуляли в лесу. Все было как раньше, в ту счастливую студенческую пору, только теперь это был сон.

Глава 47

Миновав бесконечные препятствия, в основном с помощью взяток, Кате удалось добиться свидания. Ее провели в комнату, где она села на прикрученный к полу стул, и, сложив руки на коленях, стала ждать.

В наручниках, со спутанными давно нечесаными длинными волосами, свисавшими на небритое лицо, в грязной одежде, Паша мало напоминал ее мужа-красавца, в которого она была так влюблена. Но хуже всего был его взгляд, безумный взгляд затравленного, смертельно больного зверя. Он посмотрел на Катю. Охранник вышел, лязгнули засовы, они остались одни.

— Здравствуй, Катя, — выдавил он и попытался улыбнуться. — Вот ведь, где довелось встретиться.

Катя кивнула, пытаясь найти в этом неопрятном человеке, что-нибудь от прежнего Паши. С удивлением она заметила седину, особенно заметную на висках.

— Зачем ты это сделал? — почти шепотом произнесла она.

— Ты должна быть мне благодарна, — он ухмыльнулся. — Ты прочла дневник?

— Прочла. Но это было не твое дело! У нас есть другие средства наказания, необязательно убивать.

— Я хотел сам избавить тебя от нее. Она погубила твоих родителей, разрушила нашу семью. Она заслужила смерть.

— А еще: прыгнула к тебе в постель, а ты не смог устоять, — горько усмехнулась Катя.

— Катя, пойми, она была больна, она планировала все заранее, и ребенка, и все остальное. Я не мог оставить ее в живых.

— Так ты сделал это не в состоянии аффекта? [3]

— Какие ты словечки знаешь. Я убил ее и ни о чем не жалею. Моя жизнь все равно была кончена в тот момент, когда ты уехала.

— Давай без сантиментов. Я пришла, чтобы помочь тебе.

— Мне ничего не надо.

— Что значит, тебе ничего не надо? — разозлилась Катя. — У тебя есть дочь, и ты должен…

— Меня осудят, Катя, — нетерпеливо перебил он. — И я хочу этого наказания. Мне не нужна эта жизнь.

— Какие глупости! Ты должен жить!

— А ты будешь со мной?

— Что с тобой? — спросила Катя, чтобы потянуть время.

— Жить, как раньше?

— Как раньше не будет, — жестко сказала она. — Я не из тех, кто прощает! Или ты думал, что узнав обо всем, я из благодарности брошусь тебе на шею?

Совершенно неожиданно он опустился на колени и прижался к ее ногам, жалкое взлохмаченное существо, которое не вызывало ничего, кроме отвращения. Отодвинуться Катя не могла, так как стул был крепко прикручен к полу, она лишь вжалась в спинку, его прикосновения были неприятны.

«Как же я могла желать его ласк»? — подумала она.

— Сядь на место или я уйду, — потребовала она.

Он поднялся, как побитая собачонка, глядя на нее сквозь сальные пряди челки.

— А ты изменилась, — процедил он сквозь зубы.

— С вами изменишься, — пробормотала она. — Начнешь не верить никому, включая саму себя.

— А кто меня уговаривал рожать этого ребенка? — начал он атаку. — Кто хотел ребенка?

— А кто заставлял тебя спать с моей сестрой? — не осталась в долгу Катя. — Я не укладывала тебя в постель к ней! У нас, — тут она горько усмехнулась, — было почти непорочное зачатие. И если бы ты не прогибался под ней, как последний щенок…

— Я — щенок? — заорал он. — А ты — сука!

— С меня хватит! — Катя решительно встала.

— Нет, ты подожди! — он схватил ее за руку, — Ты будешь воспитывать Лизу. Ты! Это твой ребенок! Ты его заказывала! Мы с твоей сестрицей честно отработали.

Катя почувствовала дурноту и снова села. В его словах была истина.

Она действительно очень хотела этого ребенка. Просто теперь весь ужас ее прошлых бед был в этой маленькой девочке, Лизе. Слишком много времени утекло с тех пор: она теперь другая, пережив страстное желание иметь ребенка и боль оттого, что ей это не суждено, она смирилась. Ей никто больше не нужен, разве что Игорь. Неожиданно ей захотелось увидеть его, рассказать ему обо всем, узнать его мнение. Но она не может этого себе позволить. Та, прежняя Катя, которая позволяла всем себя дурачить, могла бы. Но другая, сильная Катя, которой она стала, не может допустить этой слабости. Она справится со всем одна. А потом, может быть, позвонит Игорю. Но решать ей!