Двойники ветра - [3]

— Кого? Андрея, что ли?

— Блин, весь сюрприз испортила, — расстроилась блондинка. — А ты-то откуда знаешь?

— Элементарно. — Света улыбнулась. — Просто предположила самый неожиданный вариант. Только я не понимаю, Карин, чего ты убиваешься?

— Вот и я о том же! — поддакнула Рита. — Наоборот, прикольно! Ты вообще знаешь, кто у мальчишек в команде?

— Деккер! А у меня на него аллергия! — Я была в отчаянии. — Мы же друг друга поубиваем!

— Гы-гы, — хохотнула Рита, — жаль, нельзя будет на это посмотреть!

— Ну и что, что там будет Андрей? Он же тебя не съест, — Света покачала головой.

— Он меня будет гнобить. — Я насупилась. — Я же играть не умею. А он непременно станет издеваться.

— Зря ты, Карина, расстраиваешься. Не такой уж Андрей и плохой.

— А я и не говорю, что он плохой. Он просто гадкий, противный и злой. — Обиженная их непониманием я засопела.

— Кстати, уже полпятого, — обрадовала меня Рита. — Во сколько там твоя тренировка?

— Блин, — чуть не взвыла я, — мне надо идти.

Попрощалась с девчонками и побрела домой, по дороге размышляя над своей тяжкой долей. Досталось в моих мыслях и коварному физруку, и препротивному Андрею. Вообще хронология нашей с ним неприязни насчитывала уже несколько лет. Причем началось все, едва он появился в нашем классе. Конечно, если рассуждать непредвзято, то вина за несложившиеся отношения целиком и полностью лежала на мне. Но за давностью срока я такими философскими вопросами не заморачивалась. Хотя, наверное, стоило бы. По пути домой мысли сами собой улетели к событиям двухлетней давности…

* * *

Дело было еще в моей прежней школе незадолго до того, как она сгорела дотла, чуть не прихватив с собой и меня.

— Каринка, ты чего злая-то такая? — вопрошал Юрец, пока мы шли к кабинету физики.

— Настроения у меня нет, — пробурчала я.

Нет ни настроения, ни учебников… Спасибо тебе, дорогой талисман, за мою счастливую юность. Нет, ну вот что за несправедливость? Живешь себе, живешь, никого не трогаешь… И вдруг бац! — у тебя оказывается артефакт, заключающий в себе силу стихии. Все бы ничего, если бы он меня саму попутно не пытался уничтожить.

В подтверждение этих мыслей бордовый камушек в левой сережке едва заметно нагрелся. Забегая вперед, замечу, что талисман огня не остывал весь последующий школьный день. Видимо, чтобы я не расслаблялась.

Мы даже не опоздали. Я уныло доплелась до своей парты и не менее уныло уткнулась в нее лбом. О походе в библиотеку на большой перемене даже думать боялась.

Звонок на урок разогнал гогочущий народ по местам. Рядом со мною приземлился Юрец и самым бесцеремонным образом постучал мне пальцем по затылку:

— Каринка, хватит с партой целоваться, Вася пришла.

Я нехотя подняла словно чугунную голову и мрачно воззрилась на учительницу физики. У нее, наверное, тоже вчера что-то сгорело, потому что Василиса Петровна пребывала явно не в духе. Дружно вставший в приветствии класс не менее дружно сел и приготовился к очередной инквизиции. И когда, скользнув взглядом по журналу, учительница рявкнула: «Лагинова, к доске!», я ни капли не удивилась. Ну, действительно, кого еще можно было выбрать из двадцати пяти человек, кроме меня? Особенно именно тогда, когда я к этому вообще не готова. С видом осужденного на казнь я поплелась отвечать.

— Почему без задачника? — мрачно воззрилась на меня учительница.

— Дома забыла, — с самым честным видом соврала я, не уточняя, что он вчера сгорел в тяжких муках вместе с остальными учебниками.

Пробурчав что-то по поводу «лучше забытой дома головы», Василиса Петровна вручила мне сборник задач.

— Задача номер пятьдесят восемь, — прозвучало как приговор. — В домашнем задании была подобная. Как раз на изученные на прошлом уроке формулы, которые вы должны были дома повторить.

С убитым видом я прочитала условие задачи, надеясь на озарение. Озарения не произошло. Я мужественно выписывала данные на доске, когда в кабинет вошла наша классная. Галина Кирилловна была не одна, с каким-то темноволосым парнем. Особо я его разглядывать не стала. Воспользовавшись моментом, сунула нос в ответы в конце сборника. Правда, увиденная цифра мне ни о чем не сказала. Я лихорадочно пыталась сообразить, как получить ее из имеющихся данных. И попутно краем ухом слушала, что наша классная говорила. Хотя начало ее речи я пропустила, но смысл был ясен. У нас новенький. Зовут Андреем. Фамилию не запомнила, чего-то там эдакое. Ну новенький и новенький, пусть учится с нами, мне не жалко. На этой философской мысли весь мой интерес к нему иссяк. А вот у Василисы Петровны, наоборот, проснулся. Я не слушала, о чем она его расспрашивала, спохватилась лишь под конец, когда учительница заявила:

— Вот и посмотрим. А то у некоторых, видимо, с решением проблемы.

Я мгновенно поняла, что под «некоторыми» подразумевается моя персона, и засопела от обиды. Между тем новенький подошел к доске. Хотел взять у меня мел, но обиженная я буркнула:

— Вон еще есть.

Андрей не растерялся, взял в лоточке мелок и нацарапал им на доске решение моей задачи. Причем с таким видом, будто его попросили два плюс два сложить.

— Вот видишь, Карина, как элементарно, — не преминула кинуть камень в мой огород учительница. — Скажи спасибо Андрею, я тебе даже два не поставлю.