Двойник твоей жены - [17]

— Я? — выдержки хватило, чтобы голос предательски не задрожал.

Неужели, он догадался о подмене?!

— Как дела у вас с Патриком? — спросил Сэдлер строго. — Он тебя обижает?

— Патрик? — переспросила я растерянно.

Сцена несколько минут назад, признаться, предстала «дядюшке» странная. Но там голос повышала я, а не фальшивый супруг.

— Нет, дядя Бенжамен. Просто иногда у нас бывают разногласия. И трудные дни. Как у любой другой пары.

Старик посмотрел пристально, ища признаки лжи.

— Разногласия, говоришь, — протянул он хмуро. — Допустим. Но как ты объяснишь это?

Он достал из внутреннего кармана пиджака сложенный пополам лист бумаги и протянул мне. Я взяла его трясущимися руками. О, боже! Что за новое испытание уготовили?!

— Сначала я решил, что это глупый розыгрыш. Но это твой почерк, Ребекка. Я хорошо его знаю. Ты с детства присылаешь мне открытки на праздники.

Мой почерк?! То бишь, моего двойника?!

Я уткнулась в письмо и быстро пробежала взглядом ровные строчки.

«Дорогой дядя Бенжамен. Хочу, чтобы ты знал. Если со мной что-нибудь случится, например, если я внезапно бесследно исчезну, не сомневайся: во всем виноват Патрик. В последнее время он ведет себя несдержанно, грубо. Несколько раз доводил меня до слез и даже не извинялся. А когда я пригрозила разводом, сказал, что, скорее, убьет меня, чем отпустит. Я начинаю всерьез бояться мужа, дядюшка. И опасаться за свою безопасность. А иногда и за жизнь.

С любовью. Твоя Ребекка».

— Ну? — спросил Сэдлер, взирая на меня из-под густых бровей.

— Я… я…

В голове поселился туман. А в душе страх. Ребекка опасалась за жизнь?! Подозревала, что лорд Флеминг способен ей навредить?! «…если я внезапно бесследно исчезну…» Но ведь она исчезла! Исчезла! И даже любовник понятия не имеет, что стряслось!

Что, если в этом доме, впрямь, произошло преступление?

Может, признаться во всем Сэдлеру? Пусть сам разбирается с лордом и Ребеккой. А я сбегу. Даже мешочек с золотом не возьму. Лишь бы не вызвали констеблей.

— Ребекка ответь мне! — приказал старик.

Я открыла рот и… сказала совершенно не то, что собиралась:

— Это моя глупость, дядя Бенжамен. Вот и всё.

— Глупость? — переспросил он тоном, будто сомневался в здравости рассудка. — Письмо об угрозах и страхе за жизнь — глупость?

— Понимаешь, — я отвела взгляд и спрятала руки за спину. — В последнее время мы с Патриком часто ссорились. Из-за всяких пустяков. Но чаще из-за фабрики. Он всё время проводит с рабочими, занимается делами. Совсем не уделяет время мне. А когда я предъявляю претензии, он… он… говорит, что я веду себя, как избалованный ребенок.

Сэдлер всплеснул руками и закудахтал:

— Ты, и правда, избалованный ребенок, Ребекка! Разве можно писать подобное только потому, что сердишься на мужа за недостаток внимания? Я почти поверил, что Патрик причинил тебе вред.

— Простите, дядя, — пробормотала я, глядя в пол. — В тот вечер я особенно разозлилась на мужа и… и…

— Ох, Ребекка, — Сэдлер потрепал меня по щеке. Чуть грубее, чем делали это дядюшки. Этим он дал понять, что не сразу забудет «мою выходку».

— Пожалуйста, не рассказывайте Патрику о письме, — взмолилась я.

От своего имени, а не Ребекки. Не хватало еще, чтобы фальшивый супруг узнал, что я в курсе опасений настоящей жены. Пусть всё идет своим чередом. А я сбегу, как только представится возможность. Подальше от этой семейки и их тайн.

— Не расскажу, — пообещал Сэдлер. — Не стану вносить дополнительную смуту.

И снова потрепал по щеке. Ласковее, чем в прошлый раз.

* * *

— Вы останетесь на ужин, дядя Бенжамен? — спросил лорд Флеминг, когда мы вышли из кабинета.

— Нет, Патрик. Я не совсем здоров и предпочитаю ложиться пораньше.

Я с трудом подавила вздох облегчения. Одной проблемой меньше. Фальшивый муж и драгоценный дядя вместе — сейчас для меня чересчур.

Ужинали втроем. К нам присоединился Доминик Голкомб. Прислуживали два лакея под бдительным наблюдением дворецкого Мюррея. Мы с лордом старательно не смотрели друг на друга. Он из-за поцелуя, я из-за письма. Кусок застревал в горле, столовые приборы время от времени приплясывали в руках. Голкомб подозрительно косился на меня. Мюррей тоже. Вряд ли Ребекка хоть раз выглядела взволнованной.

Мои нервы сдали, когда Голкомб заговорил о благотворительном вечере. Я отшвырнула нож и вилку, выскочила из-за стола, как ошпаренная.

— С меня хватит! — вырвалось помимо воли.

Лорд Флеминг с помощником вытаращили глаза. Один из лакеев уронил салфетку. Меня обдало волной жара. С перепуга в голову пришла блестящая идея. Я же Ребекка. А она ведет себе, как заблагорассудится, не считаясь с мнением других.

— Надоело здесь торчать, — объявила я раздраженно. — Развлекайте себя сами, господа.

Я грациозно развернулась и удалилась в спальню, как королева, хотя сердце колотилось безумно, вот-вот выскочит из груди. Никаких благотворительных вечеров! Пусть лорд выпутывается сам. Надо завтра же улизнуть во время прогулки. Главное, отделаться от шпиона Голкомба. А дальше… дальше лучше покинуть город. Чтобы никто не нашел. Ни Саймон, ни Флеминг.

Добравшись до спальни, я ощутила себя опустошенной. Голову посетила до смешного глупая мысль. Насколько проще была бы моя жизнь, если бы я не застала Саймона в постели с блондинкой. Жила бы себе дальше, прибывая в счастливом неведении. А не оказалась бы в чужом доме с вероятным убийцей. Ведь письмо — не подделка. Сэдлер уверен, что оно написано рукой Ребекки.