Двойник - [35]

Гонг застал Макара в яростной атаке. Непонятная увертливость жертвы разозлила его всерьез. Теперь он шел вперед, словно танк, не обращая внимания на возможную контратаку, всеми силами стараясь загнать противника в угол и поставить, наконец, точку.

— Двигайся, двигайся, — вновь затеял бессмысленную скороговорку секундант, размахивая перед сидящим на табурете Андреем полотенцем. — Еще хотя бы один раунд продержись. А там я полотенце брошу. Все не так обидно.

— Я тебе брошу, — Андрей неловко ухватил говорливого помощника за ворот спортивного костюмчика и подтянул к себе. Он внимательно глянул в глаза вмиг онемевшего секунданта, оттолкнул и поднялся, вглядываясь в череду лиц, следящих за схваткой.

Гонг звякнул, когда Андрей уже стоял посреди ринга, ожидая неторопливо выходящего из своего угла Макара.

— Сейчас я тебя убивать буду, — оскалился тот и демонстративно, явно играя на публику, выплюнул капу. — Больно жирно тебе будет, — произнес бывший пограничник и чуть приподнял руки, лишь изобразив стойку.

— Ну, тебе жить, — недобро усмехнулся Андрей, делая короткий танцующий шаг. Дернул противника левой, уводя на блок его руку, и с силой, вложив в удар не только вес, но и движение бедер, провел хлесткий, разящий удар в подбородок недруга.

Макар замер, а потом медленно, неловко, словно потеряв вдруг опору, рухнул на задрожавший настил.

Не дожидаясь предостерегающего жеста судьи, Андрей двинулся в свой угол и протянул перчатки стоящему столбом ассистенту.

А в зале творилось невообразимое. Похоже было, что публика бесновалась всерьез, совсем позабыв, что исполняет отведенную ей роль массовки. Мелькнул в толпе рыжий всклокоченный ворох волос примадонны, раскрытый в сердитом крике рот ее долговязого спутника, явно огорченного проигрышем Макара.

Дальнейшее один в один напомнило Андрею эпизод из культового фильма времен перестройки про неудачливого "макаронника" Рокки, уложившего-таки хваленого Ивана на исходе их неравной схватки.

Квадрат ринга, ставший вдруг тесным от обилия взобравшихся на него людей. Оператор с его камерой, крабом пятящийся к канатам в поисках оптимального ракурса.

Из толпы вывалился похожий на седого потрепанного гамадрила мужик, явно импортного происхождения.

— Гуд, вери гуд, — произнес он и добавил длинную фразу на испорченном английском. Затем хлопнул Андрея по плечу и показал выставленный вверх большой палец. Блеснул миллионом огней громадный перстень на безымянном пальце.

— Вы были превосходны… — затараторил из-за спины обезьяна-толмач-переводчик. — Настоящий боец.

— Поверьте, господин Краун знает, что говорит. Он один из крупнейших промоутеров боксерских поединков в мире, — добавил переводчик уже от себя.

— Передайте господину Крауну, что я очень высоко ценю его мнение, — вежливо отозвался Андрей.

Он глянул в угол противника, где сидел мало что соображающий Макар.

— Ничего, оклемается, — успокоил себя Андрей.

Рефери поднял руку победителя. Съемка эпизода окончилась. Публика потянулась к выходу, чтобы перекурить и обменяться мнением перед началом съемок новой схватки.

Воспользовавшись моментом, Андрей выскользнул из кольца горячо поздравляющих его с победой людей.

Глава 9

— Можно подумать, что я выиграл пояс чемпиона, — недовольно пробурчал Андрей, терпеливо ожидая, когда гримерша смоет остатки грима.

— Простите, Андрюша, — нарушила молчание та, проводя салфеткой по его скуле. — А зачем вы подтяжку сделали?

— Почему вы так решили? — ушел от прямого ответа Андрей.

— Так я вас в прошлом месяце для съемок гримировала, — отозвалась женщина. — У меня память профессиональная. Двадцать лет ведь уже с лицами дело имею. Отличная, нужно отметить, работа. Не иначе в Германию ездили? — она на мгновение задержала руку. — Хотя… следов-то, и вправду, не видно. Даже немцы еще так не работают. И все-таки вы как-то изменились. Неуловимо, на первый взгляд, но… Вот линия волос, вроде, чуть иначе смотрится, и рисунок щеки…

— Ой… Анна Петровна, скажете тоже… — Андрей осторожно улыбнулся. — Вы не забывайте, что меня пять минут назад как грушу колотили. Вся физиономия словно чужая. Заплывать начала, потому и кажется.

— Ну да, ну да, — согласилась гримерша. — Действительно. Вот и губа припухла. Может, оно так… И вообще, я не понимаю, для чего вам все эти страсти. Вы артист… а тут мордобой какой-то.

— Мы, актеры, люди подневольные. А ради славы на все готовы, — задумчиво пробормотал Андрей, которого вовсе не убедила ее сговорчивость.

— А все-таки вы сейчас совсем другой. Вы не подумайте, я вовсе не осуждаю. Сейчас модно. Всякие там причуды. Только не похожи вы на прежнего Андрюшу. И не внешне даже. Не могу объяснить, но, как бы сказать, сейчас вы куда мужественнее выглядите. Не то, что раньше, когда вокруг вас этот Жоржик противный крутился.

— Анна Петровна, дорогая, может быть, закончим, а? Пожалуйста. Тороплюсь очень, — Андрей, которого упоминание о неприглядном прошлом его двойника заставило покраснеть, невольно насупился.

— Все, все, Андрюшенька, заканчиваю, — гримерша протянула ему чистое полотенце.

— И все таки изменились, — произнесла она, когда Андрей уже поднялся из кресла. — Тот, прежний, мог меня таким словцом понужнуть, а тут — пожалуйста. Чудеса, да и только.