Двойник - [27]

— Чего ж ты бабулю одну бросила? — безо всякого интереса спросил Андрей, думая о своем. — Совсем старенькая уже, поди?

— Она в прошлом году умерла. А в больнице меня сократили. Без образования, сказали, нельзя…

— А почему именно в Москву? Неужели поближе нигде медицинских институтов не нашлось?

— А я не в медицинский поступала, — смутилась девчонка.

— Да? — Андрей, наконец, сумел освободиться от надоедливых мыслей о грядущих неприятностях. — И в какой, если не секрет?

— В МГУ… — огорошила она ответом.

— Ого… — Андрей глянул на Машу уже с невольным уважением. — Непонятно только зачем?

— А что тут не понять, — терпеливо пояснила она, однако лицо ее становилось все более и более безжизненным. — Образование получить я бы и в Новосибирске, и в Красноярске могла. Мне за эти годы учебы нужно было…

— Хм… — Андрей покачал головой в сомнении. — Так, ведь, в МГУ, наверное, бюджетных мест и нету совсем. Потому и не прошла.

— На бесплатное и не пыталась, — Маша вновь открыла сумочку, пошурудила в ней в очередной раз, но уже вовсе безнадежно, и вздохнула.

— Так ты на коммерческой основе поступала? — сообразил Андрей. — Это ж дикие деньги, наверное. Откуда, прости за вопрос.

— Квартиру продала.

— Ох, ни черта себе… — от удивления он даже не заметил, что ругнулся. — А как теперь будешь? Новую покупать?

— Теперь уже не буду. Не на что, — просто, как о чем-то малозначащем, сказала она. — В сумке они лежали. Все. Все тридцать тысяч… долларов.

— Сколько… сколько? — Андрей даже сбился с шага. — У тебя с собой такая сумма была, а ты неизвестно кому, совершенно незнакомому человеку, кинулась помогать. Ну как же так можно?

— А ты что, разве не остановился бы? У тебя, ведь, все в крови было. А если бы ты умер? Я же не знала, что там царапина.

Андрей вздохнул, сдержав готовые вырваться слова о простоте, что иной раз хуже воровства.

— Да уж, повезло делопуту, который твою сумку нашел, — только и смог сказать он.

— И куда теперь? — задал он дурацкий вопрос.

Маша помолчала, глянула на маленькие часики и ответила тусклым, безжизненным голосом: — Поезд в семь… Поеду назад. В Ачинск.

— А там что? — похоже, от полученной травмы Андрей резко поглупел.

— А там… ничего, — Маша сдержала готовые вырваться слова. — Посмотрим. Может… Не знаю. Но на пять ближайших суток у меня крыша над головой будет, — она улыбнулась. Вежливо, но как совершенно постороннему: — Вижу, что ты уже совсем нормально себя чувствуешь. Пойду я. Вон и метро уже видно.

Глянула на него и, резко развернувшись, двинулась в сторону громадной буквы, примостившейся на крыше входа в метро.

Андрей задумчиво посмотрел ей вслед и собрался было направиться своей дорогой, но что-то в ее решительно шагающей наперерез сплошному потоку машин фигурке заставило изменить решение.

А в следующий момент он уже сорвался с места и что было сил рванулся следом. Успел. Рванул за рукав платья в самый последний момент. Когда она уже шагнула на проезжую часть.

Сомневаться не приходилось. Опоздай он хоть на мгновение, и летящий по своей полосе "КАМАЗ" снес бы безрассудного пешехода. Шансов выжить у которого не было вовсе. Чтобы остановить двадцатитонную махину, доверху груженую щебнем, понадобилось бы метров сто, а то и больше.

— Сдурела? — заполошно рявкнул Андрей, крепко держа ее за тоненькие плечи. — Убил бы, ведь…

Маша не ответила. Слабо дернулась, но, поняв, что вырваться не сумеет, затихла.

— Ну скажи, пожалуйста, зачем ты это сделала? — уже чуть спокойнее спросил он, когда сумел отдышаться. — Из-за денег?

— И это тоже, — в ее голосе не слышалось ни радости, ни огорчения. — Зря ты меня удержал. Какая разница, когда…

— Нет, я не понял. Ты скажи, из-за денег? — настойчиво повторил Андрей. — А ты подумала, как я себя буду… как бы я дальше жил, зная, что по моей вине… — он не закончил, только сильнее сжал руку, чтобы не дать ей вырваться.

— А ты тут при чем? — Маша дернула плечом. — Да отпусти ты… Синяки будут.

— Снова на дорогу не кинешься? — он покосился на проезжую часть и на всякий случай отодвинулся подальше.

— Не бойся. Сейчас не кинусь. На такое тоже, ведь… собраться, настроиться надо.

— Ну смотри, — он разжал руки. — Но имей в виду, все равно догнать успею. Но тогда точно…

— Что тогда?

— Ремень достану, и прямо, вот… выдеру, как сидорову козу, — несвязно, но от всей души пригрозил Андрей.

— А ведь, пожалуй, и вправду… — она впервые после своей неудачной выходки посмотрела на него с интересом. — Вижу, что не обманываешь. Ну хорошо. Обещаю ничего не делать. Сейчас.

— Ни сейчас, ни потом, — отрезал Андрей. — Пошли обратно, обсудим все, а потом решай.

Они опустились на ту же самую скамейку, на которой сидели всего полчаса назад.

— Прежде всего… — пробормотал Андрей, вытаскивая из мусорной корзины свой измятый пиджак. Порылся в карманах, вынул связку ключей и паспорт Андрея Пирогова.

Глянул на штамп прописки, шевельнул губами, запоминая адрес.

— Сейчас мы едем ко мне, — не терпящим пререканий голосом произнес он. — Не бойся. Приставать не стану. Даю честное слово. И никаких других неприятностей тоже не будет… А впрочем, после "КАМАЗа" тебя, пожалуй, и напугать нечем, — не удержался и чуть съязвил он. — Билет твой потом сдашь, если захочешь. Ну, пропадет там какая-то часть… процентов двадцать.