Двойник для шута - [25]

Бремя императора — так, кажется, назвал это состояние Ортон.

Тяжкое бремя. Но она была готова нести его.

Оставив позади небольшую деревню, маленький кортеж выбрался на большую дорогу, идущую сначала по ровному полю, а затем углубляющуюся в лес. Именно его темная полоса, в туманной дымке видневшаяся на горизонте, и обозначала границу Гравелота.

Накануне вечером экипаж Террил пересек мост через бурный Хорг и остановился на ночлег в селении, стоящем на левом, пологом берегу реки. Жители селения, носившего немного странное название — Драконий хвост, — проявили при виде беременной дамы и ее спутников чудеса гостеприимства. Дело в том, что здешний люд хорошо знал владетелей Гравелотских поместий; время от времени кто-то из жен императорских гвардейцев следовал в один из родовых замков, дабы там произвести на свет потомство, а спустя полгода или около того тем же путем возвращался назад, в столицу. И дамы, и их спутники — обычно их не бывало больше трех — были чрезвычайно щедры, и жители на них только что не молились.

В Драконьем хвосте все знали, что императоры Великого Роана набрали гвардейцев из числа здешних горцев. Это древнее, теперь вымирающее племя сильно отличалось от обычных людей. Поэтому никто не удивлялся и тому, что все знатные дамы, несмотря на разницу возрастов и внешности, имели общие черты, по которым в них легко можно было угадать женщин Гравелота.

Все они были на голову выше местных мужчин из долины, имели немного вытянутые, удлиненные черепа и миндалевидные, очень большие глаза изумительных редких цветов: изумрудного и янтарно-желтого. В селении в течение веков не стихали споры — красивы эти дамы или нет. Но чаще всего, после нескольких часов прений, уже охрипнув, спорщики приходили к одному и тому же выводу: красивы или нет, женщины Гравелота изумительны и более всего похожи на лесных дев, какими их описывали предки — такие же стройные, гибкие, с безупречными телами, лишенные признаков возраста.

Приехавшая вечером дама была графиней: на дверцах ее экипажа сверкал и переливался золотом и эмалью стариннейший герб, почтение к которому было в крови у жителей Драконьего хвоста. Жена старосты выбежала навстречу знатной гостье и захлопотала вокруг нее, лучась искренней радостью.

— Прошу сюда, госпожа Террил. Как же давно мы не видали вас в наших краях, я еще девочкой была. А вы не изменились — чисто королева, так и остались ею. Небось господин граф Теобальд ревнует к столичным-то вельможам? Вы так хороши, что они могут и его не побояться…

Террил милостиво улыбалась и уверяла спутников, что хорошо себя чувствует, но шла с трудом.

— Устала я с дороги, Лиандра, — сказала она жене старосты. — Не хочу тревожить своих друзей, да и ничего особенного в том нет — сама знаешь, как это бывает.

— Ой, вы и имя мое помните! — расцвела Лиандра. — Недаром на всю округу слава идет о гравелотских господах. Кто ни наезжает, все нахвалиться ими не могут: и щедрые, и добрые, и заступятся за простых людишек. А за хребтом Хоанг, в герцогстве, хоть и неплохо живется — богато и по-столичному, а все же не так, как у нас. Вот и воины такие где еще родиться могут? Только в Гравелоте. А что? Горы, воздух какой — ровно пьешь его, сладкий и душистый. Вода чистая-чистая, как зеркало, ни пылинки в ней, ни соринки. Правда, мужики наши в горы не особенно шастают — ну нам и долина хороша. Вот, все я постелила, питья вам приготовила: бабушкин рецепт. Она, земля ей пухом, всегда наставляла: "Лиандра, — говорит, — как появятся господа из Гравелота, обязательно даме отвар подай, чтобы в нем и драконий молочай был, и змеиный глаз, и цветок тысячелетника, и чтобы обязательно корешок тайный — альраун. Бабка моя известной травницей была.

Террил с удовольствием выпила предложенный отвар и попросила заварить еще. Ей явно полегчало.

— Ну, умница бабка, — радовалась Лиандра.

— Мне о ней говорили, — сказала Террил. — Ее звали не по-здешнему, Аймак. И твой дед привез ее из самой Сувейды. Красавица была — только глаза раскосые. И многие сельчане не могли привыкнуть к этому чуть не до самой ее смерти.

— Все истинная правда, что вы говорите, — прослезилась Лиандра. — И как же вы, гравелотские господа, все о нас помните, все знаете… Откуда памяти столько и уважения к люду здешнему?

— Когда долго живешь вдали от родных мест, — мягко улыбнулась графиня, — поневоле ищешь спасения в воспоминаниях и бережешь их пуще иных сокровищ. А бабка твоя, Аймак, многим помогла. И моим родичам тоже. Хороший отвар, удивительный.

— А могу я госпоже графине вопрос один задать? — решилась Лиандра. — Только ведь я глупая, не серчайте, коли не так скажу…

И, увидев, что Террил глядит на нее с улыбкой, продолжала:

— Отчего бабка заповедала строго-настрого никому из сельчанок этот отвар не давать — а только госпожам из Гравелота? «Увижу, — говорит, — что ты своих баб этим поишь, прокляну из могилы». С тем и померла. А трав-то по весне много, аж буйствуют, пахнут — словами не выскажешь. И корешков-то этих я накопала — на два века хватит. И такая порой оторопь берет, бабы просют, одолевают, дай им, и все тут.