— Аш.
В этот раз Харуюки был действительно изумлён. Ощущая на себе его пристальный взгляд, гонщик огрызнулся:
— Да-да, чувак, я знаю, ты хочешь сказать, что «я бы в таком случае прибил тебя, не раздумывая».
— Н-нет-нет-нет, что ты! Я бы тоже сомневался. Очень сильно!
— Ну да, ну да, «сомневался бы, а потом всё же добил», ага?
— А-Аш, так и ты ведь сказал только то, что будешь сомневаться!
Харуюки замахал перед лицом руками, не давая Ашу вставить ещё слово, и продолжил:
— И вообще, сомнение — совершенно естественная реакция. Уверен… даже мой родитель, Блэк Лотос, часто сомневается. Каким бы ненавистным ни был твой противник, в конце концов, он такой же бёрст линкер, как и ты. Аш… помнишь, ты помог мне весной, когда я потерял способность к полёту? Мы с тем типом, что отобрал мои крылья, так сильно не любили друг друга… что я даже в глубине души считал его самым ненавистным мне врагом. Но даже когда я одолел его в дуэли по правилам внезапной смерти, я засомневался, прежде чем добить его. Возможно, познакомься мы при других обстоятельствах, тот бой закончился бы совсем по-другому… мне кажется, что мы, как бёрст линкеры, никогда не сможем избавиться от этих сомнений…
— …
Теперь затих уже Аш Роллер.
Наконец, он опустил взгляд на землю меж своих ботинок и тихо произнёс:
— Может быть. Но… именно это сомнение помешало мне поговорить с У. Если серьёзно, то я должен был сказать ему хоть что-то, если хочу быть его братом. Либо «того типа, что лишил твоего родителя последних очков, нельзя простить, мы обязательно отомстим», либо «все мы сражаемся, зная риски полной потери очков, кончай ныть». Но… я не смог. Именно поэтому в душе У пустили корни страх и ненависть… именно поэтому он стал искать «силу». Это я отчасти виноват в том, что он с радостью принял ISS комплект…
В бессильной злобе Аш Роллер пнул землю ботинком. Харуюки не нашёлся со словами.
Пока он думал, сверху загорелось что-то красное. Таймер предупреждал их, что осталось 100 секунд.
— Ах да, Аш… ты ведь говорил, что хочешь меня о чем-то попросить?..
— А… а, а! Точно, было дело.
Гонщик тут же поднял голову и вновь опустил забрало, после чего проговорил своим привычным тоном:
— Правда, это тоже в какой-то степени связано с У. Но ладно, это не важно. Так вот, Кроу, ты меня дико извини, но не мог бы ты научить меня той фигне?
— Н-научить? Чему? — удивлённо спросил Харуюки.
В ответ Аш Роллер произнёс лишь один термин:
— Системе Инкарнации.
Если бы кто-нибудь спросил Харуюки, какой из будних дней ему нравится больше всего, он бы моментально ответил, что пятница. С ним согласилось бы большинство школьников (а может, и взрослых). Трудно даже представить ощущение лучше, чем осознание того, что впереди два выходных.
Но вопрос о самом ненавистном дне был не так прост. Конечно, понедельник раздражал многих людей, но для Харуюки он означал долгожданную встречу с обожаемым замом председателя школьного совета, а также его любимое карри в школьной столовой, которое в этой четверти подавали только по этим дням.
Поэтому Харуюки великодушно миловал понедельник, и вместо него ненавидел четверг.
Его отношение к нему обусловлено очень простой причиной — первым уроком по четвергам стоит физкультура.
— Эй, Арита. Эй!
Отчаянно перебиравший ногами Харуюки услышал своё имя и рефлекторно приготовился швырнуть баскетбольный мяч на голос.
Но фигуру члена его команды тут же закрыл собой один из соперников.
В левом нижнем углу перед глазами тут же угрожающе затикали таймеры нарушения правил пяти и двадцати четырёх секунд. Перепугавшись, Харуюки решился на длиннющий пас прямо к передней линии, и как следует размахнулся мячом.
Но не успел он завершить свой «молниеносный» пас, как сзади кто-то ловко перехватил мяч.
— Спасибо! — послышался раздражающий голос, и высокий школьник ловко повёл мяч к кольцу Харуюки.
Это сделал Исио, известный баскетболист их школы. Он ловко обошёл двух защитников под радостные возгласы собравшихся в зале девушек и с лёгкостью забросил мяч. Сетка кольца дёрнулась, а отображавшийся в нижней части поля зрения счёт сменился с 22:36 на 22:38.
— Ничего страшного, — сказал игрок, которому Харуюки хотел передать пас, и похлопал его по плечу.
Но Харуюки рефлекторно попытался найти в его голосе не очевидное «нам просто не повезло, что мы играем против Исио», а «нам просто не повезло, что ты с нами в команде».
Спортзал, в котором они находились, разделён на две половины — в одной играли парни, а в другой девушки. Поскольку парней в классе — двадцать человек, их разделили на четыре команды, которые играли по очереди. А значит, длительность одного матча составляла всего двадцать минут. Харуюки понимал, что за оставшиеся семь с половиной минут они точно не отыграются, но мысленно помолился о том, чтобы больше не допускать таких впечатляющих промашек. Из-за спины вдруг послышался другой, гораздо более тихий голос:
— Хару, здесь важно состояние духа. Как в битвах за территорию.
Эти слова произнёс Маюдзуми Такуму, по счастливой случайности оказавшийся в одной с ним команде. Хоть они и проигрывали, разница в шестнадцать очков в матче против команды, возглавляемой одним из баскетболистов школьной сборной — очень неплохой результат. И ему они обязаны именно Такуму — хоть тот и не эксперт в играх с мячом, но в роль нападающего он вжился неплохо.
