Двойная звезда судьбы - [21]

— …Таку! — воскликнул Харуюки и резко повернулся вправо.

В отличие от Тиюри, лежавший в полутьме Маюдзуми Такуму выглядел так же опрятно, как и всегда. Глаза его были закрыты.

— Таккун!.. — присоединилась к нему Тиюри и, перекатившись, села на колени возле него.

Она протянула руки, собираясь потрясти его за плечи, но в этот самый момент Такуму резко открыл глаза.

Его карие глаза обвели взглядом затаивших дыхание Харуюки и Тиюри. Из-под одеяла показалась левая рука, которой он потянулся к надетому на шею нейролинкеру и коснулся кабеля прямого соединения.

Наконец, их друг произнёс на удивление ясным для только что проснувшегося человека голосом:

— Это… был не сон, правда? Точнее, не так. Хару и Ти, вы разрушили мой кошмар. Ведь так?

А затем на его губах всплыла как всегда мягкая улыбка.

В следующее мгновение Харуюки протянул к нему правую руку, ухватил за левое плечо и крикнул:

— Таку, ты, ну ты… когда тебе говорят бежать, беги! Ты ведь должен понимать, что ничем хорошим такие контратаки обычно не кончаются!

— Вот именно! Что, если бы тебя схватили те омерзительные щупальца? Ты об этом подумал?! — присоединился пронзительный голос нависшей над Такуму Тиюри.

В последней сцене их «сна» Такуму не только не попытался сбежать от обезумевшего после Инкарнационной Атаки Харуюки тела комплекта, но даже сам включил Инкарнацию и напал на него. Попав под шквал критики за свои действия, он виновато улыбнулся и ответил:

— Н-но вы понимаете, я просто подумал… что это оно во всём виновато, что это корень всего зла. А затем мне захотелось во что бы то ни стало ему врезать…

— Ну, если честно, я бы тоже был весьма зол и захотел бы ему вдарить, — рефлекторно согласился с ним Харуюки, а затем, вспомнив о главном, спросил, — А, да, ты лучше скажи… как ты? Что с той штукой внутри тебя?..

Во «сне» Харуюки уничтожил ISS комплект Такуму своей новой Инкарнационной Техникой, «Лазерным Копьём». Но если это был не сон, а мир, которым правило воображение, то это могло как-то повлиять на реальный мир.

В ответ Такуму закрыл глаза, а затем крепко зажмурился.

Он поднял правую руку и коснулся ей середины лба. Сведённые брови дрогнули. Наконец, он убрал руку, открыл глаза, обвёл взглядом Тиюри и Харуюки, а затем…

Тихим голосом объявил:

— …Он исчез.

— Э?..

— Он исчез, Хару. Тот голос, что сидел в моей голове со вчерашнего вечера и, не переставая, что-то нашёптывал… исчез…

Вместе с этими словами домашний сервер решил, что все жильцы квартиры проснулись, и прибавил освещения.

Лампы дневного света озарили улыбающееся лицо Такуму. Это была та самая улыбка, с которой он выполнял роль авангарда Нега Небьюласа… и та самая улыбка из самозабвенных игр далёкого детства.

«Это Таку. Он вернулся. Он отверг соблазн сил тьмы, выкарабкался из дыры в своём сердце и вновь вернулся к нам. Теперь он вместе с нами. На расстоянии вытянутой руки», — пронеслись убедительные слова в голове Харуюки, а затем лицо Такуму перед ним расплылось в белом свете.

Едва поняв, что из его глаз брызнули жаркие слезы, Харуюки от стыда уткнулся в широкую грудь Такуму.

— К… как же ты нас напугал!.. — прокричал он, стараясь сдержать слёзы, но сделал лишь хуже, и они полились из него бурным потоком. Он стиснул зубы, а из горла его послышались детские всхлипы, — У-у… кху-у… у-у!..

Харуюки, который уже не мог более сдерживать свои эмоции, успокоило чьё-то нежное похлопывание по спине.

— Эй… эй, Хару, погоди, это ведь моя работа! — сокрушённо воскликнула Тиюри, но и её голос явно с трудом пробивался сквозь слёзы. В следующее мгновение она тоже без сил рухнула, уткнувшись головой в левое плечо Харуюки.

Харуюки, ощущая рядом с собой теплоту своих друзей, продолжал изливать горячие слезы.

Вдруг в глубине его головы послышался тихий голос:

«Я так рада, что ты смог спасти своего друга.»

Этот голос однозначно принадлежал тому самому аватару женского пола в шафрановой броне. Стараясь сдержать всхлипы, Харуюки мысленно ответил ей:

«Спасибо. Это всё благодаря тебе.»

«Хи-хи, я здесь ни при чём. Это свет твоего сердца воссиял во тьме. Я хочу, чтобы ты продолжал идти по пути веры. Если ты продолжишь собирать свет, то, уверена, однажды ты сможешь исцелить его глубокое отчаяние…»

Он всё ещё не знал смысла этих слов.

Но он словно знал, что должен ответить.

«Да. Клянусь. Я обязательно… разрушу цикл Бедствия, что связывает вас с ним…»

«Спасибо. Я верю в тебя…»

С этими словами голос отдалился и исчез.

Слезы, наконец, поутихли. Харуюки вытер глаза рукавом пижамы, поднял взгляд и, стараясь перекрыть своё смущение, бодро воскликнул:

— Ч… что-то после этого бега я так проголодался. Я схожу к холодильнику, поищу чего-нибудь…

С этими словами он выдернул кабель прямого соединения и бегом направился в сторону кухни. Вдогонку послышался сокрушённый голос Тиюри:

— Эй, ты, бегал ты только во сне!

А за ним — смех Такуму.

— Ха-ха-ха… Хару, захвати и мне чего-нибудь!

В холодильнике обнаружился замороженный моллюсковый суп. Харуюки разогрел его и разлил по тарелкам, которые отнёс к столу.

Судя по часам на стене, было уже почти шесть утра. А значит, от света восходящего солнца их отделял только активный режим затемнения на окнах. Обычно Харуюки просыпался на час позже, но сегодня спать ему уже не хотелось.