Двойная спираль. Воспоминания об открытии структуры ДНК - [44]

Уотсон и Крик у модели ДНК.

Слова Дельбрюка были немедленно переданы Полингу, который тут же написал мне письмо. Первая его часть выдавала скрытое беспокойство: в ней ничего не говорилось о сути дела, и она содержала только приглашение на конференцию по белкам, к которой он решил добавить еще и доклады о нуклеиновых кислотах. Потом он все же раскрывал карты и просил сообщить подробности изящной новой структуры, о которой я писал Дельбрюку. Читая это письмо, я вздохнул с облегчением, сообразив, что в момент доклада Лайнуса Дельбрюк еще не знал о комплементарной двойной спирали. Он имел в виду не ее, а идею соединения подобного с подобным. К счастью, к тому времени, как мое письмо дошло до Калифорнийского технологического института, наши пары оснований уже сложились. Если бы не это, я оказался бы в ужасном положении: мне пришлось бы сообщить Дельбрюку и Полингу, что я поспешил написать им об идее, возникшей у меня всего за двенадцать часов до этого и прожившей лишь двадцать четыре часа.

В конце недели к нам из химической лаборатории с официальным визитом явился Тодд с молодыми сотрудниками. Хотя за последнюю неделю Фрэнсис по нескольку раз на день повторял свой беглый обзор структуры и вытекающих из нее последствий, он делал это с неослабевающим жаром. Наоборот, увлеченность Фрэнсиса возрастала с каждым днем, и, заслышав его голос при появлении в лаборатории новых лиц, мы с Джерри обычно уходили, пока не закончится их обращение в нашу веру и не станет возможным хотя бы отдаленное подобие работы. Но Тодд — это было совсем другое дело: я хотел, чтобы он при мне сказал Брэггу, что мы выполнили его совет относительно химии сахаро-фосфатного остова. Тодд тоже согласился с кето-конфигурациями, сказав, что его приятели-органики чисто произвольно рисуют енольные группы. Потом он поздравил нас с Фрэнсисом с тем, что нам удалось проделать отличное химическое исследование, и ушел.

Вскоре я на неделю уехал в Париж. Об этой поездке к Борису и Гарриетт Эфрусси я договорился еще несколько недель назад. Поскольку основная часть нашей работы как будто была закончена, я не видел смысла откладывать поездку, тем более что я бы первым рассказал в лабораториях Эфрусси и Львова о двойной спирали. Однако Фрэнсис был недоволен и сказал, что такую важную работу нельзя бросать на целую неделю. Но мне было не до серьезности; к тому же Джон как раз показал нам с Фрэнсисом письмо от Чаргаффа, где упоминались и мы. В постскриптуме Чаргафф спрашивал Джона, чем сейчас занимаются его клоуны от науки.

29

Полинг впервые услышал о двойной спирали от Дельбрюка. В конце письма к Дельбрюку, сообщая ему о комплементарных цепях, я попросил его не говорить про это Лайнусу. Я все еще побаивался каких-нибудь осложнений и не хотел наводить Полинга на мысль о парах оснований, скрепленных водородными связями, пока мы окончательно еще не разобрались во всем сами. Однако Дельбрюк не исполнил моей просьбы. Ему хотелось немедленно рассказать об этом своим сотрудникам, и он понимал, что не пройдет и нескольких часов, как его биологи все передадут своим приятелям, работающим у Лайнуса. Кроме того, Полинг взял с него обещание, что он сразу же сообщит ему, когда получит от меня письмо. А главное, Дельбрюк ненавидел всякую секретность в вопросах науки и не хотел дальше что-либо скрывать от Полинга.

Полинг, как и Дельбрюк, был сразу же покорен. Будь ситуация хоть немного иной, он почти наверное начал бы отстаивать достоинства своей идеи. Но подавляющие биологические преимущества комплементарной к самой себе молекулы ДНК заставили его сдаться. Однако прежде, чем считать вопрос решенным, он хотел познакомиться с данными Кингз-колледжа. Он рассчитывал сделать это три недели спустя, в середине апреля, когда должен был поехать в Брюссель на Сольвеевскую конференцию по белкам.

О том, что Полинг в курсе дела, я узнал из письма Дельбрюка, которое получил, вернувшись из Парижа 18 марта. Теперь это уже не имело значения: доказательств в пользу наших пар оснований накапливалось все больше и больше. В Пастеровском институте я получил особенно важные сведения. Там я наткнулся на Джерри Уайетта, канадского биохимика, специалиста по соотношению оснований в ДНК. Он только что провел анализ ДНК фагов Т2, Т4 и Т6. Последние два года господствовало мнение, что в ДНК этих фагов почему-то отсутствует цитозин, но наша модель этого никак не допускала. И вот теперь Уайетт сообщил мне, что он вместе с Сеймуром Коэном и Элом Херши получил данные, свидетельствующие о том, что эти фаги содержат видоизмененный цитозин — так называемый 5-гидроксиметилцитозин. А главное, его количество было равно количеству гуанина. Это было прекрасным подтверждением двойной спирали, так как 5-гидроксиметилцитозин должен образовывать те же водородные связи, что и цитозин. Приятной была и большая точность его данных, которые лучше, чем все предыдущие анализы, демонстрировали равное содержание аденина и тимина, гуанина и цитозина.

В мое отсутствие Фрэнсис занялся структурой А-формой молекулы ДНК. Прежние исследования, проведенные в лаборатории Мориса, показали, что нити кристаллической А-формы ДНК, присоединяя воду, увеличиваются в длину и А-форма превращается в В-форму. Фрэнсис высказал предположение, что более компактная А-форма получается при наклонном расположении пар оснований по отношению к оси спирали. Тогда трансляция вдоль оси спирали, приходящаяся на каждую пару оснований, уменьшается примерно до 2,9 Å. Модель с такими наклонными основаниями он и принялся строить. Хотя трудностей здесь было больше, чем с моделью более открытой В-формы, все же в Кембридже меня уже ждала вполне сносная модель А-формы.