Двойная игра - [61]

Через девять месяцев после встречи в Лиссабоне с неизвестным немцем Ковалевский прибыл в Лондон для доклада польскому правительству, находившемуся в изгнании. И там в ночь на 14 июня он был свидетелем пожара, возникшего от попадания первого самолета-снаряда. Но к этому времени союзники хорошо использовали имевшееся у них время, чтобы нанести удар по базам этих самолетов-снарядов.

— Я всегда стремился установить контакт с теми, кто желал мира, — заявил мне Ковалевский. — Например я встречался с одним болгарином. Мы виделись с ним только за городом, так как там он чувствовал себя в большей безопасности. И таких людей было много. Я направлял их к работникам английской секретной службы и, как правило, потом ничего не слышал о них.

— Вы уверены, что человек, с которым вы разговаривали, был именно Канарис? — спросил я Ковалевского.

— Вы можете показать мне его фотографии? — Я показал две или три фотографии примерно того времени, на которых адмирал был снят в штатском костюме.

— Да, по всей вероятности, это был он, — заметил Ковалевский, разглядывая фотографии.

Фриц Крамер, которого я долго разыскивал, встретившись со мной, сказал, что это был не Канарис. Но он так и не объяснил, кто же в этом случае выступал в роли его «начальника».

Три или четыре визита Канариса в Португалию во время войны были замечены союзниками. Однако присутствие Канариса в Лиссабоне вызывало меньшие опасения, чем его присутствие в Мадриде, где тайная война между абвером и английской секретной службой была более напряженной.

Приезжая в Португалию, Канарис встречался с Крамером и делился с ним своими мыслями. Он приказал ему не совершать диверсионных и террористических актов и никогда не говорил ему о приказе Гитлера убить Черчилля. «Мне приходилось встречаться с Черчиллем до войны, — сказал как-то Крамеру адмирал. — Я считаю его после Рузвельта наиболее видным государственным деятелем нашего времени».

Английская секретная служба постепенно теснила абвер в Испании. Положение в Германии также находилось под угрозой. Попытка совершить переворот не была достаточно эффективной, и эсэсовцам удалось подавить ее.

Глава 19. ЗНАМЕНИТЫЙ ШПИОН ЦИЦЕРОН

— Спаси нас бог от послов, которые заботятся об обеспечении безопасности, — заявил мне один из офицеров английской службы безопасности.

— А разве они глупее обыкновенных людей и чаще допускают ошибки? — спросил я.

— Нет, они не глупее других, но последствия их необдуманных поступков могут быть очень серьезными, — ответил он.

— Вы имеете в виду случай с Цицероном?

— Нет, сейчас я думаю о жемчужном ожерелье… Цицерон был не единственным камердинером или дворецким, шпионившим за английскими послами. Я никак не пойму, Почему мы не назначаем дворецких на дипломатическую службу. Ведь они — лучшие дипломаты в мире,

— Ну а при чем же тут жемчужное ожерелье?

— О, именно из-за него бывает иногда трудно обеспечить безопасность посла. Когда кто-либо достигает такого высокого поста, то прекрасно понимает все происходящее в мире. Но иногда, несмотря на свое длительное пребывание на дипломатической службе, он не обращает внимания на различные мелочи, например, не замечает, что ключи или документы лежат не там, куда он их положил, и уверен, что у него все в порядке с точки зрения обеспечения безопасности. А если вдруг кто-нибудь предупредит его об этом, он сразу же впадает в амбицию и расценивает это предупреждение как покушение на его авторитет. Так, в частности, было и в случае, который я имею в виду. Это произошло перед войной.

— Кто-нибудь предупредил посла?

— Да, но он отнесся к этому довольно-таки пренебрежительно. Поскольку никаких прямых доказательств против его камердинера не оказалось, а были только предположения, посол не захотел с ним расстаться.

— Вы имеете в виду случай с…

— Да. Всегда излишняя щепетильность заслоняет собой все остальное, и обязательно что-нибудь происходит.

Слушая его, я уже забыл о Цицероне и заинтересовался историей с жемчужным ожерельем.

— Некоторые говорят, что английская секретная служба глупа, другие, наоборот, — что очень умна. Я не берусь утверждать ни то, ни другое… Дочь одного посла собиралась выйти замуж. По этому случаю из Англии привезли фамильное жемчужное ожерелье. Посол хотел подарить его дочери в день свадьбы, а пока хранил ожерелье у себя в спальне. И представьте, оно оттуда исчезло. Кто мог взять его? Подозрение сразу пало на камердинера, хотя никаких доказательств его виновности не было. Однако посол все же уволил своего слугу. И как ни удивительно, незадолго до свадьбы ожерелье нашлось.

— Довольно странная история.

— Да, именно странная, но дело в том, что камердинер все же был уволен, и это произошло немного раньше случая с Цицероном.

— Я интересуюсь немецким шпионажем в Турции. Не могли бы вы мне объяснить, почему адмирал Канарис, в частности в Анкаре, нанимал для работы в качестве агентов глухонемых? — спросил я.

— О, бедный Нэтчбулл[80]. Сначала этот Цицерон, потом глухонемые…

— Они следили за ним в ресторанах. Когда посол разговаривал с кем-нибудь, они наблюдали за движением его губ… Мне об этом рассказывал один из офицеров абвера.