Двойная игра - [15]
Но Борисова никогда ни в чем подобном не обвиняли. Этот человек пользовался доверием. Последний раз, шесть месяцев назад, он ездил в Стокгольм.
– Как отец относился к вам? Насколько я знаю, вы с ним часто общались, ездили вместе отдыхать – так мне сказали ваши дедушка и бабушка.
Эта тема словно бы заставила девушку внутренне напрячься. Ресницы ее снова задрожали. Она судорожно вздохнула.
Я молчал, отчетливо сознавая, что своими вопросами причиняю Еве мучения. Вот когда Неде следовало бы меня видеть: я хладнокровно копаюсь в душе девушки, хотя знаю из доклада Донкова, что, услышав о смерти отца, Ева упала в обморок, потом ее приводили в чувство в больнице. Но на похоронах она была.
Странно, что она сидит одна в этой огромной пустынной квартире. Люди, как все стадные животные, в момент несчастья или опасности обычно сбиваются в кучу. Родителям Борисова нужно было бы быть вместе с его дочерью, поддерживать друг друга в беде. Честно говоря, я не ожидал, что застану ее здесь одну.
– У вас чудесная квартира, – сказал я. – Такая просторная, уютная. Завидую вам…
Даже если эти слова и дошли до сознания девушки, они не произвели на нее никакого впечатления. Моя жалкая попытка переменить тему окончилась неудачей.
Бледное лицо Евы передернулось. Она вскочила и, выбегая, сказала быстро:
– Извините, я сейчас вернусь.
– Можно закурить? – крикнул я ей вдогонку. – Да…
Я встал, прошелся по комнате. Сквозь тюлевые занавески была видна широкая улица, дома, похожие на тот, в котором я находился сейчас. Я глубоко затянулся сигаретой.
Лет десять – пятнадцать назад предусмотрительные люди, главным образом те, кто имел связи со строительными организациями и был в курсе дела, скооперировавшись, построили себе дома. Нынешних ограничений на нормы жилплощади еще не существовало, и дома строились просторные, со всеми удобствами, какие только можно было придумать. Отвлекшись от самоубийства Борисова, я поддался охватившим меня социальным чувствам, иначе говоря, элементарной зависти: Неда ютится в сыром подвале, который раз в двадцать меньше гостиной Евы Борисовой. Праведный классовый гнев овладел мною.
У Неды не такой отец, какой был у Евы. Ее отцу пятьдесят лет, он бывший железнодорожник, вышел на пенсию по инвалидности, живет с женой и младшей дочерью в однокомнатной квартирке, слишком тесной для четырех взрослых и инвалидной коляски. Вот почему Неде приходится снимать комнату, то есть жить в подвале. Но у Неды есть жизненный опыт, закалка, она полна энергии, в то время как Ева, выросшая в роскошной обстановке, не имеет ни малейшего представления о жизни…
И тут зазвонил телефон. Я обернулся. Девушка торопливо вошла в комнату, схватила трубку и… погрузилась в молчание. Она ждала. В тишине из трубки донесся мужской голос. Поскольку девушка не отвечала, мембрана звенела от громкого крика: «Алло, Ева! Ева!..» Она плотнее прижала трубку к уху, и голос заглох. А она слушала с каменным лицом то, что ей говорили, но сама не издала ни звука. Наконец она медленно опустила трубку на рычаг, села и, предупреждая мой вопрос, сказала:
– Ничего не слышно… Молчат.
Она солгала совершенно спокойно. Что-то в ее лице переменилось. Что-то засветилось в глазах. Словно она была довольна своим поступком. Словно ее молчание было самым красноречивым ответом кому-то.
– У меня валидол под языком. Я не могу говорить…
– Тогда я буду задавать вам вопросы, на которые вы можете отвечать только «да» или «нет» или просто кивком головы.
Наконец-то слабый отблеск улыбки коснулся ее лица. Я подумал: а не потому ли Ева сидит в этой квартире, что ждет телефонного звонка? Я мог бы, конечно, без конца спрашивать ее, от кого она ждет звонка, почему молчит, сняв трубку, но она не ответит. Она дала мне это понять, когда заявила: «Ничего не слышно», хотя я прекрасно слышал в телефонной трубке мужской голос.
– Ваши дед и бабушка не беспокоятся, что вы здесь одна?
Она пожала плечами.
– А сами вы не боитесь? – Нет.
– Даже сейчас? Снова пожала плечами.
– А такой вот звонок и молчание в трубке вас не пугают?
– Нет! – отрицательно мотает она головой.
– Вы не догадываетесь, кто бы это мог звонить? Неожиданно, несмотря на валидол под языком, я получил подробный ответ.
– Наверно, кто-то не решается со мной заговорить.
– Случалось ли, чтобы, кроме того раза, когда я звонил, набирали ваш номер и вот так же молчали в трубку?
Она ответила не сразу. Подумав, кивнула головой. И показала два пальца. Затем еще один.
Значит, не кто-то, а она молчала три раза.
Я представил себе, что у меня под языком таблетка. Говорить все-таки можно. Девушка или придумала это, чтобы отвечать короче, или просто ей нравится эта игра… Однако она слегка оживилась. Скорее всего, молчаливое участие в телефонном разговоре изменило ее настроение…
– Ваша машина стоит внизу?
– Да.
– Давно она у вас?
Она показала четыре пальца.
– Четыре года? А прямо как новенькая. В превосходном состоянии. Отец, наверно, очень ухаживал за ней?
– Да.
– А права у вас есть? Отрицательный ответ.
– Валидол еще не кончился?
– Почти…
– Кто подогнал машину сюда?
– Папин автослесарь, он всегда ею занимался. Когда узнал… поехал и пригнал ее с дачи.
Дорогие советские читатели, каждая книга так или иначе рассказывает читателю и о своем авторе. Автор же, припоминая дни, когда он писал эту книгу, заглядывает и еще дальше, в глубь своей биографии, и видит, как все, что волнует сегодня его девятнадцатилетнюю героиню, волновало в свое время его самого. Поколение, к которому принадлежит автор, в наши дни стало чем-то вроде моста, связующего звена между поколениями делавших революцию и теми, кто родился уже после революции и сейчас вырабатывает свои жизненные позиции, формирует свой ясный и светлый ум в процессе роста и становления.
Эдгар Уоллес — один из популярнейших английских авторов детективного жанра, создавший за 34 года своей литературной деятельности 173 произведения, в том числе знаменитого «Кинг Конга». «Нет ничего увлекательнее романов Уоллеса!» — заявляла английская пресса 20-30-х годов.
Искусный взломщик Фини не смог открыть замки таинственной двери и был убит. Его тело обнаруживает у себя в квартире инспектор Скотланд Ярда Дик Мартин. Вскоре инспектор увольняется и по поручению опекуна молодого лорда Сельфорда направляется по следам путешествующего по миру лорда. В пути Мартин встречает юную родственницу Сельфорда, получившую в наследство старинный ключ. Когда выясняется, что эта вещь отчаянно нужна кому-то еще, Мартин решает отыскать замок, к которому подходит загадочный ключ.
Политическая ситуация на Корейском полуострове близка к коллапсу. В высших эшелонах власти в Южной Корее, Японии и США плетется заговор… Бывших разведчиков не бывает — несмотря на миролюбивый характер поездки в Пхеньян, Артем Королев, в прошлом полковник Генштаба, а ныне тренер детской спортивной команды, попадает в самый эпицентр конфликта. Оказывается, что для него в этой игре поставлены на карту не только офицерская честь и судьба Родины, но и весь смысл его жизни.
В сборник вошли одиннадцать рассказов и новелл автора. Предлагаем ознакомиться с разными гранями творчества писателя: ироническим и криминальным детективом, научной фантастикой и семейными драмами. Приятного прочтения.
Когда на Youtube появилось прощальное видео Алексея, в котором он объясняется в любви к своей жене на фоне атаки талибов на британскую миссию в Афганистане, никто даже не подозревал о том, что это обыкновенный фотограф, который в попытке не потерять работу принял предложение сделать репортаж о старателях, добывающих изумруд.
Субмарины специального назначения ВМС США «Хэлибат», «Сивулф», «Парч»… Невероятно, но факт. В мирное время, американские подводники с атомной подводной лодки «Си Вулф», выполнявшей спецоперации военно-морских сил США в закрытом для иностранцев Охотском море, знали, что в каюте капитана есть кнопка самоликвидации и в случае захвата русскими, все они будут уничтожены зарядами взрывчатки, заложенными в носу и корме. Эта тайна за семью печатями стала известна недавно. Не припомню, чтобы на подводных лодках других стран в мирное время было что-то подобное. В период описываемых событий погибает вместе со всем экипажем советская субмарина К-129.