Двойная честь - [48]

– Откуда знаешь про дочку Вукуса? – удивленно спросил Крол.

Аврора вздрогнула. «О чем они? О какой-то горбунье? Нашли о чем говорить», –хмыкнула девушка.

– Просто знаю, – пожал плечами убийца. – А еще знаю: очень золото-серебро она любит. Так что если золото у нас есть, мы для нее родней отца-матери станем.

Он оказался прав. Когда их маленький отряд остановился у покосившихся старых ворот хутора Ивка, навстречу с горящим фонарем в руках (пока они ехали, уже здорово стемнело) приковыляла от вросшего в землю домика согнувшаяся почти до земли женщина.

Аврора при взгляде на нее подумала, что хозяйка очень подходит своему хозяйству. Все на хуторе пребывало в перекошенном состоянии, и странно было бы представить владельцем кривой Ивки какого-нибудь статного человека.

– Кто тут? Чего надо? – весьма дружелюбным голосом спросила горбунья, поднимая выше свой дребезжащий фонарь, чтоб тот осветил лица путников.

Как и договаривались, слово взяла Аврора. Она спешилась, вышла вперед, чтоб попасть в пятно света и поклонилась хозяйке хутора:

– Добрый вечер, матушка. Позволь мне и моим спутникам заночевать у тебя. Мы не обидим. Наоборот, золото положим, – и чтоб горбунья не сомневалась, подняла вверх правую руку с блестящей монетой.

И опять Корт оказался прав: золото хозяйка Ивки очень любила и, увидав денежку, сменила грозный тон голоса на мягкий, домашний и гостеприимно потянула-открыла ворота.

Очень скоро трое путников оказались в ее маленькой избе. Побросав на лавку у очага плащи и оружие, они умылись над черным от старости корытом, поливая друг другу из щербатого кувшина, а затем сели за узкий хромоногий стол. И получили неплохой ужин. Крол уплетал (очень некультурно – руками) за обе щеки хозяйские сало, лук и вареную брюкву; Аврора большими глотками пила сладкое козье молоко и поглощала ломти душистого тминного хлеба, один за одним, с огромным удовольствием, и совершенно не обращая внимания на варварские манеры бывшего капитана; а убийца Корт присел у окна, в тени, чтоб там уничтожить два яблока, прихваченных в сенях.

– А кто ж вы такие? А куда ж вы, на ночь глядя? – крутилась у стола горбунья, подливая и подкладывая снедь.

– Тебе не все равно? – ленивым голосом отозвался Корт из своего угла. – Завтра до света уедем и еще монету тебе оставим. Чтоб забыла нас. Сейчас устрой постели господину и госпоже. А я на дворе лягу.

– Ах, как хорошо, – хозяйка даже руками всплеснула – так ей понравились слова о второй монете. – Все сделаю. Спать будете, как на облаке.

Она, конечно, лукавила. Разве могла хоть немного сравниться лебяжья перина из спальни наследницы Незыблемого престола с сенником? Но леди Аврора привередничать не собиралась. Ибо где она уже только ни спала: и на мху, и на еловых ветках, и просто в траве. Так что сенник на эту ночь ее вполне устроил. И постелили его не где-нибудь, а на широком сосновом сундуке, откуда таинственно пахло плесенью.

– Что это у тебя там? – полюбопытствовала девушка.

– Приданое мое. Никому не нужное, – криво улыбнулась горбунья…

* * *

Авроре не спалось. Совершенно. Да и как уснуть, если увалень Крол некультурно храпит на всю округу. Не мешает ему даже то, что спит он не на шикарном сеннике на сундуке, а на тонкой рогоже на полу, как пес сторожевой. Только и сторож из него никакой.

А еще – горбунья громко сопит-кряхтит, рыцарю вторит в своем пыльном углу, за очагом. Мыши громко возятся где-то под столом. За стенкой, в пристройке коза – стук-постук копытом. Ей-то чего неймется?

– Лютотьма, – прошипела Аврора, переворачиваясь с боку на бок под своим плащом.

Только тут еще сюрприз – покусывает ее кто-то за шею. И за поясницу.

Клопы!

Небо грозовое! Еще и клопы!

Что там хозяйка про облако говорила? Старая лгунья!

Девушка подхватилась с ложа, дернула на плечи плащ, решила «с меня хватит!» и направилась к выходу.

Именно сейчас Аврора подумала, что земляной пол в некоторых случаях – это очень даже хорошо. Ничто не скрипит под ногами, можно бесшумно пробраться к дверям, скользнуть в сени, где пахнет тмином и яблоками, оттуда – на двор.

Как же там было хорошо. Прохладно, свежо и совсем не темно: луна, почти полная, освещала все мягким беловатым светом: он легко пробивался сквозь кроны старых ив, дробился на множество мелких продолговатых «зайчиков», которые превращали убогий двор в ковер с причудливым узором. Чуть слышно шуршали листья под сонным ночным ветром, пахло сеном и какими-то цветами. «Хитрюга Корт, – мелькнуло в голове Авроры, – не зря он во двор спать ушел: здесь здорово… только где он тут?»

– Кооорт, – позвала Аврора и тем самым испугала некую пичужку, которая ночевала в кустах белого шиповника – птичка с тонким верещанием унеслась куда подальше.

Убийца обнаружил сам себя – выглянул из-за кривого стожка, прислоненного к забору.

– Корт, – радостно повторила его имя наследница и, подбежав, плюхнулась в сено рядом с Шипом. – Привет!

– Привет, – буркнул тот, выдернул из-под Авроры свои мечи, и проворчал. – Смотри, куда садишься.

– Прости. В темноте плохо видно, – пожала плечами девушка.

Корт смолчал, пристраивая ненаглядные рубцы в место побезопасней.