Дворец со съехавшей крышей - [6]

– Вполне, – кивнула я. – Можно взять в помощницы Иру Розову?

– Это кто? – удивился босс.

– Новенькая. Работает у Арни недолго, но ответственная, исполнительная и очень приятная, – представила я коллегу. – Меня повысили, сделали первым заместителем Франсуа со статусом визажиста, а Ирину взяли на мое место ассистента.

Звягин отодвинулся от стола.

– Если тебе с ней комфортно, возражений нет. О том, что кубок в магазине, распространяться не стоит.

Я подавила желание сделать книксен.

– Конечно.

У Ильи Михайловича зазвонил телефон, он вытащил его и, послушав пару секунд, завопил в трубку:

– Кто? Что? Где? Говори спокойно! Не рыдай, успокойся! Сколько? Нечистая сила! Ты уверена? Да не реви осетриной! Сейчас сам прибегу…

Я сделала стойку. Раз охрана занервничала, похоже, у нас неприятность. Лапин всегда старается сохранять невозмутимый вид, но в минуту стресса краснеет и начинает путать слова. Вот как сейчас – назвал не ту рыбу[1].

– Форс-мажор? – осведомился Звягин, когда Лапин, лицо которого стало похожим на мякоть перезревшего арбуза, сунул мобильник в карман пиджака.

Илья Михайлович многозначительно кашлянул и покосился в мою сторону.

Я быстро встала и, обронив: «Пойду в офис», – двинулась к выходу.

День покатился своим чередом. Сначала я внимательно изучила большой кубок, смахивающий на гигантский бокал для коктейля, и не нашла в нем никаких изъянов. Когда представитель фирмы ушел, появилась Ирочка и тут же заканючила:

– Дай хоть краешком глаза посмотреть на эту красоту.

Розова работает в компании без году неделя, но я уже успела понять, что с ней можно иметь дело.

До Ирины в моем крохотном кабинетике появлялись разные женщины, и я, познакомившись с очередной кандидаткой на должность ассистентки, пугалась – вдруг она понравится Арни и задержится у нас надолго? Одна была лет пятидесяти, она, войдя в комнату, сразу недовольно сказала: «Здесь отвратительно пахнет. Милочка, вы сильно надушились». Согласитесь, после такого заявления трудно выстроить хорошие отношения. Другая отчаянно опаздывала и всякий раз придумывала охотничьи истории, достойные пера детективщицы Милады Смоляковой. Я совсем не против криминальных романов, но этого автора подчас заносит. В последней своей саге она рассказывает про дедушку, который на самом деле жених тетки и одновременно дядя убийцы, родной сестры приятеля Коли Иванова, лучшего друга невесты деда. Кто такой Коля Иванов? Шут его знает. В романе Николай упомянут один раз, думаю, Смолякова сама позабыла, зачем ввела данный персонаж.

Короче, я не очень обрадовалась, увидев впервые Иришу, решила, что она одна из многих. Но Розова оказалась тихой, обаятельной и старательной. Единственное, в чем ее можно упрекнуть, так это в том, что, уходя из офиса, она забывает запереть дверь на ключ. В отношении же работы новая сотрудница очень аккуратна и исполнительна, если ей велят что-то сделать, выполнит приказ быстро и как требуется. Но дверь нашей комнаты постоянно остается открытой, что мне совсем не нравится, и я регулярно делаю Ирине замечания. Та смущается, извиняется, но опять забывает о ключах. Впрочем, согласитесь, это недостаток не самый страшный, да и я надеюсь рано или поздно избавить коллегу от забывчивости. А еще мы примерно одного возраста, что сближает. Ирина нравится мне, а я, по-моему, тоже ей симпатична. После всех неприятностей, случившихся в фирме «Бак», я остерегаюсь заводить тесную дружбу с сотрудниками, но с Розовой мы сблизились, хотя до совместного проведения выходных и походов друг к другу в гости дело пока не дошло.

Я вновь открыла упаковку и позволила Ире полюбоваться на приз.

– Прекрасная вещь! – воскликнула та. – Но, знаешь, странно…

Я насторожилась.

– Видишь какой-то изъян?

– Нет, кубок безупречен, – успокоила меня Ирина. – Однако удивляет, что он стоит двадцать тысяч евро. По сути, это большой бокал, и все, а на такие деньги можно купить машину, приличную иномарку.

– Поднимись в отдел украшений, – улыбнулась я, – там в витринах совсем уж мелкие изделия представлены, но стоят они дороже нашего приза.

– Вот то-то и удивительно, – гнула свою линию Розова. – Ну почему золото и камни такие дорогие? Почему именно они, а не, допустим, сталь?

Я пожала плечами.

– В древности, когда люди начали расплачиваться за товары драгоценными металлами, доменных печей не существовало. И кстати, когда появился алюминий, он вначале взлетел в цене выше платины. Но затем его стали выплавлять в огромных количествах, и он резко подешевел. Чего на свете мало, то и раритет.

– Как моя мама, – пробормотала Ира, – она на вес золота.

Я улыбнулась, а Розова добавила:

– Не потому, что она моя мама, а потому что переговорщик. Ох, вообще-то не надо бы о ее работе распространяться… Но ты ведь, я знаю, умеешь держать язык за зубами.

– Переговорщик? – переспросила я.

Ирина смутилась.

– Сейчас объясню. Только ты, Степаша, пожалуйста, никому не говори, ладно? Ничем плохим мама не занимается, однако служит в такой структуре, где не разрешается болтать о работе. Она договаривается с преступниками. Ну и с обычными людьми тоже.

– Это как? – не поняла я. – Допрашивает их?