Дворец из камня - [7]

— Только главное крыло, где живет король, — пояснила Бритта. — Мы находимся в южном крыле. Здесь действуют удивительно строгие обычаи: только королевская семья может жить в стенах из линдера, слугам и охранникам дозволено проводить там не больше восьми часов подряд, а потом они должны переходить в другое крыло дворца, ну и тому подобное. — Она пожала плечами. — Разве их поймешь, этих сумасшедших жителей равнины.

Мири рассмеялась, и Бритта ей улыбнулась.

— Кэтар, — сказала она, — я подумала, что ты захочешь побыть со своими подругами, пока они здесь, поэтому велела перенести сюда твои вещи из комнаты в крыле делегатов.

Бритта улыбнулась, уверенная, что сделала хорошее дело, и вроде бы даже не заметила сомнения на лице Кэтар.

У Кэтар никогда не было подруг, хотя, по мнению Мири, ее жестокость в прошлом объяснялась просто несчастливой жизнью. Возможно, теперь, когда она покинула гору Эскель и отца, который никогда ее не любил, она наконец готова к дружбе.

— И мои вещи тоже пусть сюда принесут, — заявил Петер, падая на ближайшую кровать.

Утонув в мягком матрасе, он застонал от удовольствия и перевернулся на бок.

— Хм… мне кажется, что мальчикам… — начала Бритта.

— Не обращайте на меня внимания! — Петер натянул на голову одеяло.

Мири не понимала, как можно даже притворяться, что хочется спать. Она едва сдерживалась, чтобы устоять на месте.

— Не волнуйся, Бритта, — сказала Эса. — Мы выставим его пинками еще до ночи. Ступай-ка ты к своему учителю, братик.

Она толкнула Петера, укрывшегося с головой, а он преувеличенно громко захрапел.

В дверь постучали, напугав Мири. Снаружи раздался голос, и Бритта открыла дверь какому-то чиновнику.

— После всего, что случилось, начнут созывать советы. — Бритта вздохнула и встретилась взглядом с Мири. — Мне жаль, что ваш приезд совпал с такими событиями. Но я очень рада, что вы все здесь!

Как только Бритта ушла, Кэтар схватила Мири за руку и потащила в другой конец комнаты. Мири оробела перед мягкой длинной скамьей, которую Кэтар назвала софой. Нельзя же, в самом деле, использовать такую прекрасную вещь как обычную табуретку! Но Кэтар рывком усадила Мири рядом с собой.

— Ой! — сказала Мири, устраиваясь поудобнее. — Мне кажется, мы с этой софой подружимся.

Кэтар строго посмотрела на нее, но Мири сделала вид, что не заметила этого.

— Тот человек выкрикнул что-то насчет босоногих перед тем, как…

— Перед тем, как выстрелить в короля. — Кэтар объяснила ей все про пули и порох, а потом рассказала про общественные классы в Данленде: — Землей владеет знать. Простолюдины платят подати господам за землю, на которой живут. Некоторые торговцы и ремесленники из простолюдинов живут припеваючи. Но беднейшие слои — фермеры, работники и слуги — называются босоногими.

Мири подумала, что она и остальные жители горы Эскель тоже сойдут за босоногих.

— А как понимать то, что он хотел убить короля за босоногих? — спросила Мири.

— Думаю, это надо понимать так, что началось то, о чем я и хотела с тобой поговорить, — ответила Кэтар.

Она бросила взгляд в сторону девушек, но те выбирали себе кровати и исследовали шкафы, забитые одеждой.

— Революция, — прошептала Кэтар.

Мири впервые слышала это слово, но почему-то ее охватила дрожь.

— Весной, сразу после моего приезда во дворец, ко мне пришли несколько простолюдинов, — продолжала Кэтар. — Я хоть и делегат, но дочь каменотеса, вот они и решили, что я с сочувствием отнесусь к босоногим. Последние несколько лет дела у них идут совсем плохо. Король все время повышает подати с землевладельцев, а те, в свою очередь, взимают все больше с простолюдинов, проживающих на их землях. Босоногим приходится отдавать знати такую большую часть своего урожая и прочих доходов, что они боятся голода. А когда люди чего-то боятся, Мири, они совершают безумные поступки.

— Как тот человек на королевском дворе.

Кэтар придвинулась ближе:

— Эти мятежники хотят, чтобы я примкнула к их делу и шпионила среди делегатов.

— И ты согласилась для них шпионить? — спросила Мири.

— Нет! Я сказала, что подумаю, и с тех пор стараюсь не попадаться им на глаза. Стоит только вельможам короля заподозрить, что я разговаривала с такими людьми, и я потеряю свое место делегата. Или еще больше — голову, например.

— Тогда не разговаривай с ними, — сказала Мири, внезапно испугавшись. — Избегай их.

— Я так и делаю. Но они не оставляют меня в покое: присылают записки, поджидают у Дома делегатов, пристально глядя на меня. Я не считаю их плохими людьми. Они просто отчаялись. И наверное, оголодали. — Она заговорила еще тише: — Нам ведь с тобой прекрасно известно, каково это — отправляться спать на голодный желудок.

Мири кивнула. Голод пронизал все ее детство, как нитка пронизывает ожерелье из бус. Но Кэтар наверняка преувеличивает невзгоды бедняков с равнины. Как можно ходить голодным на земле такого изобилия?

— То, что мы совершили в прошлом году, — то, что ты совершила, Мири, — это самая настоящая революция. Когда все перевернулось с ног на голову. Это ты сказала, что если испокон веку так заведено, то еще не значит, что нельзя ничего изменить. Это ты уговорила деревенский совет отказаться от условий торговцев и отстаивать справедливую цену. Ты проявила большую храбрость.