Дворец грез - [93]

— Мне случалось бывать в Доме женщин с госпожой Кавит, когда та навещала свою подругу госпожу Гунро, объяснила она. — Это удивительное место.

Гуи тоже упоминал о госпоже Гунро, сестре Банемуса, но меня в тот момент интересовало несколько другое.

— А вот Хранитель дверей, опять спросила я, — что он за человек?

Она задумчиво нахмурилась.

— Это самый важный человек в гареме, — ответила она. — Если фараон не может выбрать, с кем ему провести ночь, Хранитель дверей сам выбирает для него. Поэтому все женщины соперничают друг с другом, чтобы привлечь его внимание и угодить ему. Он правит гаремом твердой рукой. Даже великие царские жены должны считаться с его мнением. Конечно, кроме самой госпожи Обеих Земель. Она царствует над всеми.

Покачиваясь на подушках, я тщательно обдумывала ее слова. Я не прислушивалась к тому, что происходило снаружи. Потом вдруг всякий дорожный шум прекратился, и носилки качнулись вправо. Послышался оклик, и один из наших стражников ответил на него.

— Мы у царского причала, — сказала Дисенк.

Повернувшись ко мне, она окинула меня внимательным взглядом и отвернулась, видимо оставшись довольна осмотром. «Будто товар на рынок везут, — подумала я мрачно. — и предполагается, что я должна быть счастлива и благодарна за эту великую честь. Другие же счастливы. Я слишком гордая, в этом вся трудность. Но клянусь, что однажды благодарность ощутит фараон».

Снова раздался оклик, и я заметила, что носилки повернули влево.

— Подними шторки, — попросила я Дисенк.

Она тотчас повиновалась. Я увидела небольшую рощу из сикоморов и акаций. Между стволов поблескивала гладь большого пруда. Вдоль мощеной дорожки с одинаковыми интервалами стояли солдаты-шаарданцы в сине-белых одеяниях. Носилки опустились на землю. Я выбралась из них, стараясь, чтобы мои движения были грациозными. Дисенк последовала за мной.

Перед нами возвышался строго охраняемый пилон, составлявший одно целое со сплошной стеной, высокой и массивной. Я обернулась. Сквозь деревья виднелась дорога, ведущая прямо во дворец. Мы с Дисенк стояли на левом ее ответвлении.

У одного из наших стражников в руках был свиток. Он подошел к своим собратьям, стоявшим под пилоном, и подал его. Мне было видно, как свиток перекочевал из одних мощных рук в другие и затем исчез. Вскоре, должно быть, пришло распоряжение, потому что наш стражник церемонно поклонился мне, ткнул в сторону наших носильщиков большим пальцем и направился обратно к дороге, по которой мы прибыли, и все остальные стражники зашагали следом за ним. Люди, охранявшие вход, жестами дали команду проходить. Мы с Дисенк направились в гарем.

Слева были густо посажены деревья, среди кустарника виднелись обширные газоны, покрытое сочной зеленой травой, на поверхности большого овального бассейна покачивались лотосы и лилии. Конечно, лотосы еще не цвели, но лилии на ложах темно-зеленых плоских листьев раскрывались бледными, слепа розоватыми свернутыми лепестками. Над ними, переливаясь на солнце, порхали изумрудно-зеленые бабочки, слышалось кваканье молодых лягушек, недавно народившихся в озерном иле.

За садом, впереди нас, возвышалась стена из необожженного кирпича с лестницей на крышу. Это была прохладная, с солнечными пятнами панорама, но у меня не было времени полюбоваться ею. Прижимая свою кедровую шкатулку, я увидела мужчину, который величавой поступью приближался к нам, его голубая юбка обвивалась вокруг икр, на руках блестели золотые браслеты, черный парик замысловатыми волнами спадал на плечи. Он внимательно и бесстрастно смотрел на меня сильно подведенными темными глазами. Возраст его определить было невозможно. Он был немолод, но двигался легко и величаво. В руках у него был свиток, который оставил наш стражник. Он сдержанно поклонился, и квадратик яшмы, оправленный в золото, что поблескивал у него на лбу в виде диадемы, вспыхнул на солнце зловещим красным светом.

— Приветствую тебя, Ту, — холодно сказал он. — Я Амоннахт, Хранитель дверей. Золотой Гор пожелал даровать тебе свое покровительство. Тебе выпало истинное счастье. Следуй за мной.

Он не стал ждать ответа, круто развернулся и зашагал прочь. Мы с Дисенк семенили за ним, я крепко прижимала к себе шкатулку, а Дисенк несла снадобья, собранные дли меня Гуи. Мое самолюбие кровоточило.

Мы шли по узкой дорожке, бежавшей между двумя высоченными стенами. Вдалеке мне с трудом удалось разглядеть еще одну стену, где, похоже, заканчивалась дорожка. Звук наших шагов, отдаваясь коротким эхом, смешивался с другими звуками; сначала слабо, потом все более отчетливо слышались крики и визг играющих детей и плеск падающей волы. На полдороге справа от нас неожиданно открылась калитка, и я успела увидеть за ней темный узкий проход и вдали неясный силуэт стражника, невозмутимо стоявшего перед огромной закрытой дверью. Амоннахт спокойно вел нас дальше, не глядя по сторонам, пока не остановился у калитки. Он толкнул и открыл ее, и мы послушно последовали за ним.

Не знаю, что именно я ожидала увидеть. Наверное, я представляла себе, что гарем похож на дом Гуи, но несколько больше, воображала изысканную обстановку залитых солнцем комнат и широкие коридоры, полные неслышно ступающих слуг и благоухающих, умиротворенных женщин. То, что открылось моему взору, потрясло меня. Очень короткий коридор выходил сразу в широкий, заросший травой двор, утыканный редкими деревцами. Посредине был каменный бассейн, куда дугами сверкающей воды извергался фонтан. Под струями плескались голые дети, они сновали повсюду, вскарабкиваясь на низкие бортики бассейна. Во дворе, устроившись под деревьями или под кисейными балдахинами, сидели или лежали женщины, они присматривали за детьми и болтали между собой. По всему периметру двора, как соты в улье, располагались маленькие комнаты, а в углу на второй этаж уводила лестница, где были точно такие же комнаты, выходившие в узкую галерею. Двор внизу был, конечно же, под открытым небом.