Дворец грез - [7]

Шрифт
Интервал

— Она беспокоилась, хватит ли у нее молока, — заметила мать, когда мы отправились домой. — Все матери беспокоятся об одном. Я оставила ей бутыль с толчеными костями рыбы-меча; этот порошок разогревают с маслом и прикладывают к спине. Но ей не надо волноваться. Она всегда была очень здоровой. Ну, Ту, — просияла она, — как тебе это показалось? Разве не замечательное умение — помогать новой жизни приходить в этот мир? Когда та поприсутствуешь на родах много раз, я позволю тебе самой помогать мне с женщинами. И скоро я покажу тебе, как составлять снадобья, которыми пользуюсь в работе. Ты станешь гордиться своей работой так же, как и я.

Я уставилась вперед на ровную ленту тропы с рядом деревьев вдоль нее, теперь все быстрее обретающих очертания, но мере того как Ра готовился вот-вот вспыхнуть над горизонтом.

— Мама, а почему она сказала, что ненавидит своего мужа? — нерешительно спросила я. — Я думала, что они счастливы вместе.

Мать рассмеялась.

— Все женщины при родах проклинают своих мужей, — устало сказала она. — Это потому, что мужья являются причиной боли, которая терзает их. Но как только боль проходит, они забывают, как страдали, и радостно принимают своих мужчин обратно на ложе, с тем же пылом, что и прежде.

«Терзает их… — думала я с содроганием, — Другие женщины могут забыть о боли, но я знаю, что никогда не смогу. И я знаю, что никогда не стану хорошей повитухой, хотя и буду стараться».

— Я хочу узнать о снадобьях, — сказала я, и не было нужды продолжать, потому что мать, остановившись, наклонилась, чтобы обнять меня.

— Ты узнаешь, мое синеглазое счастье. Теперь ты узнаешь, — добавила она, ликуя.

Только много позже я поняла, как сильно повлияли события той ночи на мое абсолютное неприятие родов, которое, уверена, было у меня инстинктивным. Тогда я осознавала лишь то, что мне претит, что у людей это происходит так же, как у животных, еще я не завидовала Ахмос, которая теперь должна была постоянно заботиться о родившемся ребенке, и гнала от себя воспоминания о схватках, что были неразрывно связаны с родами. Я чувствовала себя виноватой, потому что мать, казалось, пришла в восторг от моего интереса ко всему этому действу. Но мой интерес не простирался дальше увлечения снадобьями, целебными мазями и эликсирами, которые она смешивала и варила, что было только частью ее работы. Конечно, я была горда, когда она вводила меня в маленькую комнату, где смешивала свои травы и готовила из них зелья, но гордость эта была только частью моего страстного желания учиться, овладевать знаниями, потому что знания, как говорил Паари, это сила. Эта маленькая комнатка, которую отец надстроил над нашим домом, насквозь пропахла душистыми маслами, мелом, ладаном и горьковатым пряным ароматом растертых трав.

Мать не умела ни читать, ни писать. В работе она полагалась только на опыт и чутье: щепотку того, ложку этого, — все премудрости она узнала от своей матери. Я сидела на скамеечке, смотрела, и слушала, и все запоминала. Я продолжала ходить с ней по селению на роды, носила ее мешок и вскоре стала подавать ей нужные снадобья даже раньше, чем она успевала попросить о них, но отвращение к самому действу родов никогда не покидаю меня, и в отличие от нее я оставалась равнодушной к первому детскому крику. Я часто задумывалась, нет ли в моей природе какого-нибудь серьезного изъяна, — может быть, какой-то слабый росток материнства не прижился во мне, пока я сама была еще в утробе матери. Я тяготилась своей виной и поэтому очень старалась, чтобы мать была мною довольна.

Скоро я стала осознавать, что работа моей матери — это нечто большее, чем просто работа повитухи. Женщины часто приходили к нам в дом по другим поводам, и некоторые о чем-то шептались с матерью. Она не обсуждала со мной их личных секретов, но объясняла общие случаи.

— Для прерывания беременности может служить перетертая смесь фиников, лука и медвежьих ушек, настоянная на меду, которую прикладывают к вульве, — говорила она мне, — но я думаю, что средство подействует лучше, если после нанесения мази выпить смесь крепкого пива с солью и касторовым маслом. Будь очень осторожна, если тебя попросят прописать это, Ту. Многие жены приходят ко мне за этим тайно, без согласия своих мужей. Поскольку моя первая обязанность — помогать женщинам, я не отказываю в помощи, но ты должна научиться делать так, чтобы к тебе не обращались с подобными просьбами. Лучше предотвратить зачатие, чем потом лечить последствия неудачного аборта.

При этих словах я навострила уши.

— Как же это можно предотвратить? — спросила я, стараясь не выдать своей заинтересованности.

— Это нелегко, — резко ответила она, не подозревая, насколько важен для меня этот вопрос. — Я обычно рекомендую густой сироп из меда и смолы аюта, в котором замачивались верхушки акации. Сначала натри туда акацию, а через три дня удали ее, затем можно вводить сироп во влагалище, — Она искоса взглянула на меня. — Но это не к спеху. — Она резко сменила тему: — Ты должна научиться помогать началу жизни, прежде чем научишься предотвращать ее зарождение. Дай мне пестик, там, в миске, а потом иди и посмотри, не вернулся ли отец с поля и не хочет ли он помыться.


Еще от автора Паулина Гейдж
Дворец наслаждений

Новый роман известной писательницы Паулины Гейдж «Дворец наслаждений» — это история о красавице Ту (героине книги «Дворец грез»), в прошлом любимой наложницы фараона Рамзеса Третьего. Волею судьбы оказавшаяся в самом центре дворцовых интриг, косвенно принявшая участие в заговоре против фараона, Ту была сослана в отдаленное селение, где когда-то родилась. Именно здесь она пишет трагическую историю своей жизни. А на ее долю выпало немало испытаний, и самое страшное — это разлука с единственным сыном, плодом страсти прекрасной Ту и могущественного фараона.


Проклятие любви

«Проклятие любви» – новый роман Паулины Гейдж, известной читателям своими великолепными египетскими романами «Искушение богини», «Искушение фараона», «Дворец наслаждений», «Дворец грез».Эхнатон… Властный, благочестивый, порочный. Выросший в душной атмосфере дворцового гарема, ставший супругом прекрасной, но коварной сестры Нефертити, молодой фараон, чья судьба была предначертана свыше, вскоре воспылал страстной любовью к небесам. Любовь к богу солнца Ра поглотила ею без остатка и заставила забыть земные заботы.


Искушение фараона

Роман Паулины Гейдж «Искушение фараона» – это по-настоящему захватывающая, загадочная история, полная приключений, страсти и мистики.Царевич Хаэмуас, сын Рамзеса Второго, богат, влиятелен и почитаем во всем Египте как талантливый врачеватель и благородный человек. Но его душу давно терзает тайное желание – заполучить легендарный Свиток Тота, который, как считается, наделяет своего владельца способностью возвращать к жизни усопших и понимать язык зверей и птиц. Наконец судьба улыбнулась молодому царевичу, и в нераспечатанной гробнице он нашел заветный манускрипт.


Искушение богини

Роман Паулины Гейдж «Искушение богини» поражает яркостью красок, восточной роскошью и изысканной утонченностью. Перед нами предстает образ легендарной царицы Хатшепсут, в юном возрасте ставшей единовластной правительницей Египта. Именно ей, этой красивой, умной, сильной женщине, подчинился мир могущественных фараонов. На берегах полноводного Нила, в тени величественных дворцов вспыхнул божественный огонь страсти гордой царицы к талантливому архитектору. Это боги ниспослали новое испытание царице… Но даже им неведома великая сила любви.Смесь страсти и нежности, великолепия и могущества погружает пас в таинственный мир интриг эпохи Нового царства.


Рекомендуем почитать
В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Школа корабелов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.


Общага-на-Крови

Роман «Общага-на-Крови» Алексея Иванова, создателя таких бестселлеров, как «Золото бунта», «Сердце Пармы», «Географ глобус пропил», публикуется впервые. История одной студенческой общаги, на много лет ставшей домом для персонажей этого миниатюрного эпоса, — подлинная жемчужина современной молодежной прозы. Главный герой романа — студент по прозвищу Отличник, его друзья и враги населяют микрокосм студенческой общаги. Здесь, как в сердце мироздания, происходит все то, из чего состоит человеческая жизнь: обитатели общаги пьют вино и пишут стихи, дерутся и играют на гитаре, враждуют с комендантшей Ольгой Ботовой и ее полууголовным мужем Ринатом, ненавидят и любят друг друга со всем максимализмом юности, так отчаянно, словно остальной Вселенной для них не существует…Страсть и предательство, слезы и кровь — все это крепко-накрепко связало героев А.


Лебединая Дорога

Мария Семенова – автор знаменитого романа «Волкодав», основоположник жанра «русское фэнтези» – всегда пишет о сильных людях. В морском абордажном бою и на стенах пылающего города, в снежных горах и черной непроходимой чаще, в темнице и небесном чертоге ее герои до конца стоят за правду, идут на смерть, защищая друзей, и побеждают зло силой добра.Викингам, чьи корабли идут по Лебединой Дороге, нечего терять, они оставили прошлое позади, их не пугают великие опасности и кровавые битвы, ибо павшие в сражениях воссядут в Вальгалле, Чертоге Одина, а выжившие покроют себя славой.