Дворец Грёз - [16]

– Эльфы так и пишут – справа налево, – покивала Скайлар. – Может, повезет по пути в Кайласу найти кого-то, кто перевел бы эту фразу. Или уж сам Горный Алхимик нам поможет.

Фамильяры углублялись в лес, и Элдвин чувствовал, что рядом кто-то есть. Кот оглядывался по сторонам, но никого не видел, только слышал тихое шуршание листьев. Он ведь здесь не впервые и еще в прошлый раз усвоил: если кто-то укрылся в этом зачарованном месте, его не разглядишь даже в упор.

Скайлар вела друзей все дальше в лес, пока они не наткнулись на проторенную тропу – Путь контрабандиста. На тропе, усыпанной сухими листьями, виднелись отпечатки копыт.

– Давайте вздремнем несколько часов, – предложила сойка. – Тут нас могут искать сколько угодно, все равно не найдут.

Она указала на дуб с раскидистой кроной. Троица принялась устраиваться поудобнее в его густой тени. Элдвин только улегся и приготовился заснуть, как вдруг увидел такое, отчего сразу спать расхотелось. Неподалеку от дуба расположилась целая толпа – люди, животные, самые разнообразные волшебные создания. В центре лагеря горел костер, а вокруг пестрели навесы, пристроенные к стволам деревьев, и палатки из старых простыней и ковров. У огня бок о бок грелись тролли и фейри. Пара крошечных гиппопотамчиков торговалась с каким-то ползучим клочком мха.

Скайлар и Гилберт тоже смотрели на все это из-за спины Элдвина.

Один из фейри, бородатый и широкоплечий, взлетел и уселся на ветку прямо перед носом у Элдвина.

– Добро пожаловать, – сказал фейри. – Раз вы нас видите, значит ищете убежище. Логово контрабандиста показывается лишь тому, кто в бегах. Расспрашивать, почему да зачем прячетесь, здесь никто не станет. Если будете вести себя мирно, можете жить тут, сколько пожелаете.

– Мы ненадолго, – ответила Скайлар.

– А мы как раз мякоти кокоса решили поджарить, так что, если голодны, милости просим к столу, – предложил фейри.

– Мы бы не прочь, день у нас впереди долгий, – кивнула Скайлар.

– Тут правило такое: поели – стало быть, с вас причитается, – ухмыльнулся фейри.

– Ты это о чем? – насторожилась сойка.

* * *

Наевшиеся до отвала фамильяры тряпками и прутиками отскребали жир с горшков и сковородок из груды высотою в полдерева. Что ж, все по-честному. Тем более неизвестно, когда им в следующий раз доведется поесть.

У костра возился бабуин с золотистой шерстью – следил, чтобы пламя не погасло до следующей трапезы. На запястьях у него болтались остатки кандалов. Бабуин покосился на Элдвина, Скайлар и Гилберта.

– Некоторые тут так долго, что не знают вас, – промолвил он. – Но я-то знаю. Видал ту статую в Сплит-Ривере. Спрашивать в Логове не заведено, но все же: что делают здесь Трое из Пророчества?

– Мы стали жертвами чудовищного недоразумения, – ответила Скайлар.

– Что бы это ни было, вам, видно, несладко пришлось, раз вы здесь, – покачал головой бабуин.

– Не важно, – резко отозвалась Скайлар. – Вскоре все уладится.

– Уладиться-то, может, оно и уладится, – вздохнул бабуин, – да только забудется ли? От обвинения, будь оно справедливым или нет, так просто не отделаешься. Одной только правдой позорное пятно не смоешь.

Вот этого-то Элдвин больше всего и боялся в глубине души.

– Хоть тысячу добрых дел сотворите, а припомнят вам одно-единственное злодейство. Даже если никакого злодейства не было, а были лишь слухи да сплетни.

– Но это ведь нечестно, да? – мяукнул Элдвин.

– Кто ж говорит, что честно? – пробормотал бабуин.

Но ведь им выпало столько разных испытаний! И что же теперь, одно ложное обвинение развеет в пыль все их подвиги? Ну уж нет, не бывать этому, решил про себя Элдвин.

– А с тобой что стряслось? – спросил Гилберт. – Откуда кандалы?

Бабуин пошевелил костер.

– Меня похитили из семьи и продали в Бродячий звериный цирк братьев Кайрус.

В голосе бабуина звучал гнев. Элдвин его хорошо понимал: уж он-то знал, каково это – быть оторванным от семьи. Поэтому он обязательно разыщет Ярдли – ну, когда уляжется вся эта кутерьма, конечно.

– Они меня держали в оковах, – рассказывал тем временем бабуин. – Хотели, чтобы я плясал за орешки. Но был у нас в труппе маэстро исчезновений, прибрежный осьминог по имени Торго. Научил меня парочке фокусов. Думаю, отсижусь тут пару-тройку месяцев.

Когда с мытьем посуды было покончено, явился давешний фейри.

– Обедать захотите – плата та же, – сообщил он.

Элдвин, Скайлар и Гилберт отложили свои тяпки и прутики и направились было к прежнему раскидистому дубу. По дороге они услышали крики – неподалеку собралась разношерстная кучка разбойников, которые то оживленно вопили, то бранились на чем свет стоит. Фамильяров разобрало любопытство.

Оказалось, разбойники играли. К дереву была приколочена мишень. Каждый игрок отходил метра на три и кидал в нее своего особо помеченного слизня.

– Это что, дротики? – спросил Гилберт.

– На дротики не похоже, – отозвался Элдвин.

Главное отличие от дротиков было в том, что попаданием в мишень дело не ограничивалось. Слизень, очутившись на мишени, мог подползти поближе к яблочку, а мог, наоборот, убраться подальше. Если двое слизней сталкивались, начиналась потасовка, и длилась она до тех пор, пока один противник не проглатывал другого. Все кидали слизней по очереди; выигрывал тот, чей слизень оказывался ближе всех к яблочку.