Двор ядовитых шипов - [61]

Эти слова напомнили ей о разговоре, который состоялся у них с Бранником во время одной из тренировок. Элора посмотрела в сторону.

– Я думала, что все тролли живут в Ясном инее.

Пушистые зеленые крылья Тэнси безвольно повисли, когда она подтянула свои крошечные колени к груди.

– Так и есть. Но у короля Харона союз с королевой Алессандрой, и этот план заставит ее потерять контроль над своими спрайтами. Я не понимаю, зачем ей помогать королю Харону. Мы думали, она не знала о его плане.

Элора прищурилась, глядя на спрайта.

– Скалы равновесия находятся в Ясном инее? Я думала, ты сказала, что спрайты не могут попасть в Ясный иней, не отправившись прямиком к королеве.

У спрайта вырвался крошечный всхлип, прежде чем она уткнулась лицом в колени. Когда она заговорила, ее высокий голосок прозвучал приглушенно.

– Скалы равновесия находятся на границе между Песчаными дюнами и Ясным инеем. Я оставалась на стороне Песчаных дюн, но все равно смогла увидеть, где тысячи золотых осколков были отколоты от скал.

То, что на все вопросы был логичный ответ, не помогло. Это означало только то, что проблема усугублялась. Убедив спрайта переместиться на ее ладонь, Элора опустила ее на пол. Затем свернулась калачиком у своего дерева.

Пребывание на природе, особенно среди деревьев, всегда приносило девушке утешение. Бранник, вероятно, сказал бы, что это была их сущность. Может быть, он был бы прав. Элора прижала подбородок к груди и скомкала пергамент с событиями в кулаке. Другой рукой она подцепила большим пальцем шелковую ленту вокруг своей лодыжки.

Эти воспоминания о ее жизни в мире смертных не могли затмить Фейрию. Тэнси все еще сидела перед Элорой, ее крошечное тело и крылья дрожали от страха. Магические чары все еще удерживали ее в комнате. У короля Харона все еще имелись осколки, и спрайты все равно будут вынуждены доставить их.

Сердце девушки сжалось от боли. Она крепче вцепилась в ленту и еще сильнее скомкала пергамент. Слезы, которые она сдерживала, потекли по щекам. Каждая частичка ее тела задрожала, когда боль пронзила ее кожу. Ее тело. Ее сердце.

Кулаки, которые она сжимала, стали единственным, что сдерживало ее во время страданий. Каждый вздох и всхлип заставляли ее тело содрогаться.

Со стороны принца было несправедливо ненавидеть ее. Она пожертвовала своей сделкой с королем Хароном, чтобы рассказать Браннику правду. Если бы она не сообщила принцу об осколках, то могла бы вернуться в мир смертных еще тем вечером. Как раз тогда, когда ее сестры нуждались в ней.

Вместо этого девушка решила защитить Фейрию и рассказать Браннику о плане. И он отплатил ей тем, что разработал план, который подвергнет ее жизнь опасности. Игра на арфе, возможно, и не убьет ее, но, определенно, не облегчит жизнь в Фейрии.

Ее ногти впились в ладонь, когда Элора еще крепче обхватила ленту.

И все же.

Она сглотнула.

И все же не это причиняло больше всего боли.

Мучительная боль пронзила ее грудь много недель назад, и сейчас это чувство пульсировало в агонии.

Даже если они найдут способ остановить короля Харона, даже если она вовремя вернется домой к сестрам, даже если все сложится так, как она мечтала, она все равно не будет счастлива. Потому что ее сердце никак не хотело принимать одну истину.

Ее родителей уже не было. Несмотря на то, что их смерть причиняла боль и опустошала сердце, она также накладывала на нее ответственность, которую было непросто нести. Элора хотела спасти своих сестер. Она хотела защитить их и помочь им. Но…

Она не хотела выходить замуж.

Не имело значения, насколько хороша библиотека Дитриха Мерсера. Не имело значения, сколько у него было денег или насколько спокойно он обещал относиться к ее сражениям на мечах. Она не хотела довольствоваться жизнью, в выборе которой не участвовала.

Ее тело судорожно дрожало, а слезы продолжали капать. Ее родители влюбились друг в друга! Почему она не могла влюбиться и принять какое-нибудь глупое решение ради любви, как это сделали они?

Так почему она не могла просто остаться в Фейрии? Всю свою жизнь она мечтала о месте, где были бы приключения, интриги и возможность использовать свой меч. Теперь она наконец нашла такое место и должна была отказаться от всего этого?

Почему она не могла остаться и помочь спрайтам выйти из их сделки? Почему она не могла наслаждаться волшебным миром без угрозы возвращения к жизни, которой не хотела?

И словно игла, пронзившая сердце, ей вспомнились слова, которые причинили ей так много боли, когда она услышала их впервые.

Ты всегда будешь пешкой в чьей-то игре, но никогда не будешь играть в свою собственную.

Живот скрутило, когда девушка сильнее сжала кулаки. Ногти еще глубже впились в ладони, почти до крови. И это только подлило масла в огонь.

Как король Харон мог быть прав насчет нее? Как она могла отказаться от такой большой части своей жизни только потому, что кто-то другой сказал, что она должна это сделать?

Элора вскочила на ноги. Она бросила пергамент на каменный пол и раздавила его ботинком. Тыльной стороной ладони она вытерла слезы, которые катились по ее щекам.

Прикоснувшись к дереву, девушка сделала самый глубокий вдох в своей жизни. Ее грудь еще никогда так не расширялась. А воздух никогда еще не казался столько сладким.