Двор. Книга 1 - [8]

— А заграница? — крикнул Граник.

— Заграница тоже, — ответил Иона Овсеич, — так что, Граник, ты имеешь шанс прославиться на весь мир, как Давид Ойстрах.

Все засмеялись, а Ефим честно признался, что за всю жизнь не держал в руках скрипку.

— Это не мотив, — возразил товарищ Дегтярь, — у Давида Ойстраха тоже был день, когда он первый раз взял в руки скрипку. Если надо, мы дадим в школу Столярского справку, что ты вундеркинд, и через пару лет Ойстрах будет натирать тебе канифолью смычок. При условии, конечно, что ты разрешишь.

Пусть сначала хорошо попросит! — закричал Граник, но услышали его только те, кто сидели рядом, потому что от смеха стоял сплошной гул.

Поскольку новая Конституция имела шесть особенностей и все были освещены, докладчик предупредил, что позволяет себе перейти к следующему пункту, а именно: буржуазная критика проекта Конституции, которая теперь уже не проект, а существующий факт.

Заложив пальцы под борт тужурки, Иона Овсеич сделал глоток воды, перевернул лист и остановился на первой группе критиков, которая не нашла ничего более умного, как просто замолчать новую Конституцию, вроде ее не было и нет вообще в природе. Некоторые могут подумать, что замалчивание не есть критика, но это неправильно, ибо кто одобряет, тот одобряет, а кто молчит, тот молчит. Конечно, это глупая и смешная форма критики, но все же форма критики. Что же получилось с методом замалчивания на деле? А получился полный пшик, и эта группа критиков, фашисты и реакционеры, вынуждена была открыть клапан.

— Чтобы не задохнуться в собственном ге! — громко крикнул Граник. Люди и сам докладчик засмеялись, а мадам Малая в этот раз не сделала никакого замечания и смеялась больше всех.

Вторая группа критиков оказалась немножко умнее, чем первая, но только немножечко, поскольку, с одной стороны, она признала факт существования Конституции в природе, а, с другой стороны, называла ее маневром и пустой бумажкой, имеющими расчет на обман людей. Типичный представитель этой группы, как ни будет странно, германский журнал «Дейтше Дипломатиш-Политише Корреспон-денц», который возвестил на весь мир новое открытие: Конституция СССР — «потемкинская деревня», ибо сам СССР не государство, а всего-навсего — географическое понятие.

Новое открытие германского журнала «Дейтше Дипломатиш-Политише Корреспонденц» до того рассмешило людей, что докладчику пришлось поневоле остановиться. А потом, когда выяснилось, что один такой дурак уже был показан великим русским писателем Щедриным, и этот дурак, бюрократ-самодур, которому не понравилась Америка, наложил резолюцию: «Закрыть снова Америку!» — люди опять смеялись, и докладчику пришлось вторично сделать передышку.

После передышки докладчик сказал, что какой он ни был дурак, этот щедринский бюрократ, он был все-таки не такой дурак, как господа из «Корреспонденц», ибо в конце концов понял: закрыть государство на бумаге можно, но если говорить всерьез, то сие от него не зависит.

Если же коснуться фактов, то факты таковы: сверх тех земель, которые были у крестьян до революции, они получили, через колхозы, еще сто пятьдесят миллионов гектаров, и земледелие СССР дает сейчас в одну целую и одну вторую раза больше продукции, чем в старое время. А индустрия дает продукции в семь раз больше. Кроме того, у нас нет безработицы, зато есть право на труд; нет париев, как называют в Индии самых забитых и темных людей, зато есть всеобщее, прямое и равное избирательное право при тайном голосовании.

Таковы факты, а факты — упрямая вещь. Но «Корреспонденц» может сказать: тем хуже для фактов. А мы на это можем ответить ему: дуракам закон не писан.

— А не надо вообще с ним говорить! — хлопнула кулаком мадам Малая. — Собака лает — ветер носит.

По поводу третьей группы критиков докладчик сразу предупредил, что они намного умнее второй группы, не говоря уже о первой. Но быть умнее дурака — это еще далеко не значит быть умным. Так и с третьей группой критиков: хотя они и умнее, но до настоящей смекалки им, как от земли до неба.

Она, эта группа критиков, говорит: да, Конституция СССР — положительное явление, но попробуйте осуществить ее на деле. Что здесь можно ответить? Прежде всего, что с такими скептиками мы встречались уже в семнадцатом году, когда брали власть. Тогда мы тоже слышали от них разные балаболки, что большевики, мол, неплохие люди, но с властью у них дело не пойдет, они провалятся.

— Кто яму копает, тот сам попадает, — вставила мадам Малая.

— Совершенно верно, — подтвердил докладчик, — и нет никаких оснований сомневаться, что в этот раз они попадут опять.

Прежде чем коснуться четвертой группы критиков, докладчик попросил разрешения привести один пример из художественной литературы. Кто учился в школе, тот знает: был такой известный писатель Гоголь, за Дерибасовской, ближе к морю, есть улица Гоголя. Так вот, у Гоголя в «Мертвых душах» девчонка Пелагея, желая показать кучеру Селифану дорогу, запуталась и попала в неловкое положение, потому что не знала, где у нее левая рука, а где — правая.

— А может, она была левша? — сделал предположение Граник.