Двоица - [42]

– Давай, – сказала Мишка. Глаза слипались.

Они вышли в большую комнату.

– Соня, а где кто спит? – спросила Мишка.

– Обычно мы здесь спим. Маленькая спальня – это Вершика, иногда там ночуют гости, тогда мы стелим Вершику на полу, – сказала Оса. – Можно я пойду на кухню?

– Можно, – сказала Мишка. Она на секунду задержалась у дверей, проследила за Соней. Та нажала кнопку на старом чайнике, достала из шкафа банку кофе. Пожалуй, ее можно было оставить одну.

Мишка прошла в маленькую комнату, стала рыться в одежде. У самой стены, под грудой мятых и явно несвежих рубашек, обнаружился черный браслет. Мишке даже не пришлось доставать телефон с фотографией – она была уверена, что именно он был на руке фотографа. Гладкий, блестящий, чуть гнущийся. Браслет Мишка спрятала в карман, одежду постаралась уложить на место.

Дальнейшие поиски ничего не дали: кроме одежды, в комнате нашлась только пачка презервативов и стопка нераспечатанных журналов «Позо/ер». Мишка пролистала журналы – не потому, что интересовалась интервью с Юлией Латыниной и Владимиром Конным, а на случай спрятанных документов, – но ничего не обнаружила.

– Кофе готов! – крикнула Оса. Мишка вернулась на кухню, села к столу. – Что-нибудь нашла? – спросила Оса.

– Пока нет, – сказала Мишка. Она внимательно следила за Осой, но та не дернулась, преспокойно поставила на стол дымящиеся чашки.

– Я включу музыку? – спросила Оса, доставая телефон.

– Прости, я об этом не подумала, – сказала Мишка. – Давай телефон мне.

Оса безразлично протянула ей мобильник.

– Просто предосторожности, – сказала Мишка. Она отхлебнула кофе и встала. – Не скучай.

В большой комнате Мишка сразу направилась к шкафу. Он стоял приоткрытый. Здесь тоже была свалена одежда, по преимуществу женская. Под грудой футболок Мишка наткнулась на что-то металлическое. Раскидала одежду по полу, и оказалось, что на нижней полке шкафа стоит небольшой сейф.

– Соня, что это? – спросила Мишка. Из кухни показалась голова Осы.

– Это сейф, – сказала Оса. – Я там храню деньги.

– Открой, пожалуйста, – попросила Мишка.

– Не могу. – Оса вышла с кухни, подошла к шкафу. – Я не знаю код.

– А кто знает? – спросила Мишка.

– Никто, – сказала Оса. Она скрестила руки на груди, бросила: – Его Катя последней закрывала.

– А почему она не сказала тебе код? – спросила Мишка.

– Мы так договорились, – сказала Оса. – Потому что я бы все равно не запомнила, а если его где-то записать, то какой смысл?

– Там много денег? – спросила Мишка.

Оса покривилась.

– Много. Тысяч двести.

– Сколько? – Мишка посмотрела на Осу повнимательнее. – А почему ты раньше об этом не говорила?

– Думала, обойдется. Код я бы подобрала. – Оса развела руками. – Или отнесла бы в мастерскую.

– Кто знает о деньгах? – спросила Мишка.

– Я, Катя, Ваня, Вершик, – сказала Оса. – Но код знала только Катя.

– Почему я должна верить, что ты его не знаешь? – спросила Мишка.

– Не должна. – Оса махнула рукой. – Но выбора у тебя нет.

– А если я сейчас вызову полицию и они его вскроют? – спросила Мишка.

– Скажу, что Ванины или Вершика, – сказала Оса. – Да и не вызовешь ты. У них ордера нет.

– Хорошо, – отступила Мишка. – Возвращайся на кухню.

Оса хотела еще что-то сказать и даже сделала шаг к книжной куче, но передумала. Мишка проследила за ее мимолетным взглядом, подождала, пока хозяйка квартиры уйдет на кухню.

Книги в «библиотеке» были подобраны совершенно случайно. Попадались и коллекционные издания, и с потрепанными бумажными обложками, явно подержанные. Мишка села на пол и стала по одной перебирать книги, страницу за страницей. Сразу же наткнулась на ящичек, стилизованный под томик Пушкина. Внутри оказалось восемь пакетиков с Двоицей.

Когда даже кофе перестал действовать и Мишка поняла, что еле-еле держит глаза открытыми, ей на колени выпал сложенный листок разлинованной бумаги. Мишка с удивлением посмотрела на книгу, которую держала в руках, – сборник научно-фантастических рассказов, изданный в тысяча девятьсот девяносто первом году. Вкладки в книгах ей уже попадались – но это были или чеки, приспособленные под закладки, или истрепанные библиотечные карточки. Этот же листок был не похож на остальные – его покрывала мелкая скоропись. Мишка села ближе к окну, из которого уже очень ярко светило солнце, и принялась читать:

Милая,

я надеюсь, что ты хорошо себя чувствуешь. Я знаю, что письма до Обители идут долго, – и радуюсь каждому твоему письму. Я очень скоро приеду, осталось чуть-чуть накопить, и я тебя заберу.

Ты пишешь, чтобы мы читали письма вместе с братом, но я боюсь, что он больше мне не доверяет, и поэтому прячу твои письма. Мне кажется, он боится, что я уеду. А я уеду обязательно, только накоплю денег. Больше здесь жить невозможно.

От нас ушла Катя – ты читала о ней в моем прошлом письме. Это очень плохо, потому что ей хотелось мне помочь. Впервые в моей жизни появился человек, кроме тебя, который желал мне добра от чистого сердца.

Мне очень жаль, что тебе пришлось сидеть в колодце. Пожалуйста, будь осторожнее. Расскажи, пожалуйста, как там Юлик и близнецы, ты давно о них не писала. Мне

Письмо обрывалось на полуслове. Мишка повернулась спиной к кухне, выхватила телефон и быстро сфотографировала листок. Сунула его обратно в книгу. Протерла глаза, встала. Нужно еще было перетряхнуть кровать и проверить пол и стены на наличие тайников.