Двое из ларца - [39]

— Что ж мы стоим? Садись, Дима. Сейчас все обсудим и поговорим.

Оборотень подарил мне хмурый взгляд. Казалось, он обвиняет меня в том, что я не рассказала о нашем знакомстве. Но ведь не знала, к кому еду.

Дима сел рядом и положил ладонь на мою руку, словно пытался таким образом обозначить свою территорию. Это не ушло от внимания Константина и мне показалось, что в его голубых глазах зажглись угольки. Неужели они что-то скрывают от меня. Ведь, что Дима, что Константин, оба ведут себя очень странно. И, более того, эта странность, кажется, обращена в мою сторону.

Мужчина, что стоял в стороне от нас, задвигался и принялся с такой же прямой осанкой ходить вокруг стола и обсуживать нас. Его руки мелькали перед лицом с такой скоростью, что я даже не заметила, как передо мной поставили тарелку с аппетитным омлетом и стаканом сока. Слуга сначала обслужил меня, потом принялся за мужчин. Причем следом за мной был Дима. Видимо, Константин сам приказал прислуге в первую очередь присмотреть за гостями.

— Слышал от Игоря, — заговорил хозяин дома. — Что без проблем не обошлось.

— Я действовал согласно нашему плану, — сухо ответил Дима.

— Я понимаю, — кивнул тот. — Но теперь на территории оборотней стоит моя машина.

— Будут проблемы? — беспокойно спросила я.

Мужчина ласково улыбнулся мне.

— Нет, принцесса. Но могут возникнуть ненужные вопросы.

В целом я не поняла, что он имел в виду. Но то, что проблем из-за моего освобождения не будет, немного успокоило.

— Они не догадаются о твоей причастности, — убедил Константина Дмитрий. — Мне, как и тебе, такие догадки выйдут боком.

Хозяин дома расслабленно сел в кресле и перекинул ногу на ногу.

— Это хорошо, — блаженно прищурился он. Его взгляд перешел на меня. — Как себя чувствуешь?

— Отдохнувшей, — коротко ответила я.

Живот заурчал, требуя еды. В доме оборотней я даже не помнила, когда ела в последний раз. И сейчас живот болезненно скрутило от голода. Я поддела вилкой кусочек омлета и запустила первый кусочек в рот. От голода даже не чувствовался вкус еды, отчего перерывы между поглощением омлета становились все короче.

— Значит, в доме Ардана не было возможности отдохнуть? — вдруг спросил Константин.

Моя рука замерла на полпути, не дойдя до рта. Я метнула на Диму беспокойный взгляд. Но тут же приняла равнодушный вид, так как поняла, что выдаю себя.

— Нервная обстановка, — снова обобщенно ответила я.

— Ты выглядишь голодной, — отметил хозяин дома.

Ладонь Димы сжалась на моей руке, но он сам продолжал медленно попивать кофе с молоком.

— Просто омлет очень вкусный, — спокойно пояснила я и равнодушно пожала плечами.

Константин погладил подбородок и посмотрел на меня исподлобья. От его взгляда стала некомфортно. Я неторопливо доела омлет, ощущая прежний голод. Хотелось съесть что-то еще, но побоялась притронуться к еде.

До конца завтрака мы практически не разговаривали.

— Дима, что происходит? — строго спросила я, когда завтрак был завершен, а Константин уехал по своим делам.

Мы вместе с оборотнем поднялись в комнату, в которой нас так и не расселили. Я надеялась услышать хоть какие-то объяснения, но Дима не был настроен на рассказ.

— Летта, — устало ответил он. — Не бери в голову.

— Как я могу не брать в голову, — вспыхнула я, — если Константин меня готов заживо проглотить после каждого ответа.

Дима нахмурился и подошел к окну.

— Дима.

— Летта, — раздраженно прервал он. — Не лезь в это.

Я сжала кулаки и надвинулась на оборотня, который и бровью не повел, когда заметил мой настрой. Его холодность после побега настораживала и, более того, немного обижала. Он словно был солдатом, который выполнив свою миссию, теряет интерес к заданию. А ведь казалось, он что-то ко мне испытывает.

Приблизив свое лицо, я несколько секунд сверлила его пристальным взглядом.

— Я тоже должна знать, что происходит. Или ты до сих пор считаешь меня всего лишь потаскухой?

У Димы заметно дернулся глаз, а зрачки сузились. Его лицо приобрело виноватое выражение. Оборотень растерянно посмотрел на меня. Он протянул руки, но я демонстративно сделала шаг назад.

Не хотелось ругаться с ним, особенно после того, как он спас меня, но разъедающее чувство обиды вдруг вскрыло все раны. Не хотелось обвинять его и плеваться ядом, наоборот, захотелось, чтобы он оправдался. Мне это было необходимо, чтобы эти раны зажили, и я смогла посмотреть на него совсем иначе. Ведь именно обида делает меня слепой.

— Я тогда был злой, — наконец, сказал Дима. — Ты не представляешь себе, что я испытывал после знакомства с тобой. Особенно зная, что принадлежишь другому.

Оборотень шагнул ко мне и взял за руку.

— Я был зол на всех. И не понимал почему. После неудачной помолвки, когда встал вопрос о том, кто станет твоим мужем, я согласился на бои за твое сердце. Мне так этого хотелось, но в то же время ужасно ненавидел себя, что испытываю страсть к невесте своего брата. — Он сделал паузу. — Когда я увидел тебя в комнате Алекса… обнаженную… Во мне что-то перевернулось. Я таких глупостей наговорил. До сих пор стыдно. Потом еще этот укус.

Дима мягко погладил меня по ладони и заглянул в глаза.