Двое из ларца - [30]

Что и осуществил. Но аккуратно. Дернув, словно тряпичная кукла, головой и ударившись затылком о стену, Виктор тихо сполз на пол.

«Вот ведь как неправильно все складывается, – думал Петр. – Хрена он после этого мне что-нибудь скажет. Впрочем, свидетель с самого начала не горел желанием активно сотрудничать со следствием. А вызвать его в кабинет да пугнуть ответственностью за отказ от дачи показаний… Нету таких моих законных полномочий на сегодняшний день. Да и у ментов теперь это не всегда пролезает. Грамотные все стали. Так что…»

– Что случилось? – Ирина вошла в комнату, неся деньги.

– Да я и сам не знаю, – удивленно сказал Петр. – Стоял-стоял, вроде все нормально… и вдруг – на тебе. С ним вообще такое бывает?

– Виктор! – Ирина присела на корточки и похлопала брата по щекам. – Виктор, тебе плохо?

– Нет, – открыл тот глаза, – нормально. Просто, дай, думаю, вздремну, пока ты ходишь.

Он поднялся с пола, отряхнул пальто, подошел к столу и налил коньяк в два бокала. Один протянул Волкову:

– Держи. Ничья. Но твои аргументы весомее.

– О чем это вы? – Ирина подозрительно посмотрела на мужчин.

– Да так, – Гольдберг выпил коньяк и поставил бокал на стол. Достал из кармана портмоне и, вынув из него визитку, протянул Волкову: – Заглядывай в гости. Только… свитерок какой-нибудь надень, что ли.

– Да в гости-то я обычно в одежде хожу. А вот так – это только если по делу.

– Ага. Ну да, ну да.

– Вот, держи, – Ирина протянула брату деньги.

– Сенкс. Ну ладно, удачи вам.

– Может, по телефону такси вызвать?

– Вот еще. Здесь машин, как грязи. Пока, Ирка. Я звонить буду.

– Протрезвей сначала.

– А я никогда и не пьянею. У кого хочешь спроси.

– Вот и протрезвей.

– До свидания, – сказал Волков.

– Ох… – вздохнул, взглянув на Петра, Гольдберг. – Дерзай, браток. Тебе жить.

Глава 19

Пока Ирина готовила на кухне завтрак, Волков, уже одетый, зашел в кабинет покойного Аркадия Соломоновича Гольдберга.

Это была маленькая комнатка, три стены которой почти полностью были заняты стеллажами с книгами, а справа, у окна, стоял большой старый письменный стол.

Петр окинул взглядом полки: альбомы по искусству, словари, собрания сочинений, много разных по формату и толщине книг, которые были куплены по отдельности и лежали стопками, несколько аккуратных рядов черных корешков с золотым тиснением.

«Брокгаузен и Ефронен», – отметил Волков.

Он повернулся к окну, и опять глаз резануло стилистическое несоответствие стоящего на письменном столе компьютера со всей обстановкой кабинета. И еще что– то привлекло внимание. Петр подошел поближе. На одной из полок, в углу, у самого окна, из-под стопки лежащих горизонтально художественных альбомов большого формата выглядывала какая-то белая пластиковая боковина то ли плоской коробки, то ли еще чего-то.

Он аккуратно снял альбомы, положил их на стол, а следом достал «коробку», которая оказалась не чем иным, как сканером.

«Вот те на, – подумал Волков, – на фига старику сканер?»

– Ира! – крикнул он.

– Да? – вошла в кабинет Ирина.

– Смотри-ка.

– Сканер…

– А ты говоришь, отец только в шахматы играл да пасьянсы раскладывал.

– Я и не видела его никогда. Отец вообще при мне компьютер включал очень редко. Я загляну – в шахматы играет. Ночами иногда даже засиживался, но очень редко, правда. Запрется, чтобы я его не отвлекала, и играет.

– Слушай, а можно я его включу, покопаюсь?

– Я тебе предоставляю неограниченные права на пользование всем моим имуществом. В целях расследования… – улыбнулась она.

– А у меня что, есть еще какие-то цели?

– Даже уж и не знаю… – Ирина прищурилась.

– Слушай, а может, у меня семья? Жена и четверо детей. Две девочки и… две девочки. Ты хоть спросила?

– Вот то, что у тебя девочек вагон, в этом я нисколько не сомневаюсь. А что семья… Уж извини. – Она развела руки.

– И откуда ты знаешь?

– Да от тебя же энергетика прет… как, я не знаю, как от атомного реактора! Что я, по-твоему, мужиков таких не видела? Вы же ни с одной бабой больше месяца прожить не в состоянии. Вам же надо преодолевать постоянно, завоевывать, побеждать. Для вас же адреналин – наркотик. Вы – порченые. Если тебя всего этого лишить, ты же сопьешься. Либо война, либо водка. Других-то альтернатив для таких в России не существует. Ты же просто… ну, я не знаю, как волк-одиночка, как медведь-шатун. Это же по глазам видно. Только все это рудименты юношеских комплексов. Вы все доказывать продолжаете самим себе в первую очередь, что вы – мужики. Но мужику-то как раз доказывать и нечего, он мужик и есть. А вы все – мальчишки. И хорошо. С мужиками скучно. Поехали со мной, а? – Она вдруг обняла его и прижалась щекой к кожаной лямке кобуры. – Господи, ты эту сбрую только в постели снимаешь?

– Не время, товарищ… – Он погладил ее по голове. – Ладно, пойдем завтракать.

Глава 20

– Слушай, – Волков подцепил на вилку большой кусок яичницы с ветчиной, отправил его в рот, прожевал и спросил:

– А кто такой Шамиль?

– Шамиль?

– Ну да, у которого трубка «вне зоны досягаемости»?

– А, этот…

– Он что – лучший друг?

– Да нет у Вити друзей, к сожалению. Партнеры одни. А Шамиль этот и вовсе неизвестно откуда взялся. Я всех тонкостей не знаю, я тебе говорила, но кое-что он мне рассказывает, мы же общаемся все-таки, а ему иной раз и похвастаться передо мной хочется.